Каждый выбирает для себя…
Сегодня мы поговорим о вопросах, столько же актуальных для современного общества, сколько щекотливых и даже болезненных. Речь идет о свободе совести, о праве каждого человека на веру и на безверие. Изучением этой проблемы занимается лаборатория социальноисторических исследований Института проблем освоения Севера РАН. Ее руководитель, кандидат исторических наук Вера КЛЮЕВА – гость «Научной субботы».
– Основной проект, над которым мы сейчас работаем, называется «Этносоциальные и религиозноконфессиональные сообщества Западной Сибири. ХХ – начало ХХI вв.», – рассказывает Вера Павловна. – В его рамках мы изучаем два направления. Одно из них посвящено национальным сообществам, другое – религиоведческим исследованиям.
В рамках религиоведения мы занимаемся изучением различных конфессиональных сообществ, в том числе и протестантов. Дело в том, что по отношению к протестантам существует много мифов и предрассудков. Их воспринимают либо как сектантов, либо как посланцев Запада, появившихся в середине 90-х годов и живущих на деньги Запада. Либо вообще не понимают, кто такие протестанты. Мы попытались разрушить эти стереотипы.
– Вы сделали для меня открытие! И много у нас протестантов?
– В Тюменской области живут евангельские христиане-баптисты, адвентисты, пятидесятники, пресвитериане и другие деноминации. Это все классические направления протестантизма, ничего сектантского и страшного в них нет. Это такие же христиане и верующие люди, как православные христиане, и ничего плохого они не совершают. В конце 2006 года мы издали книгу «Протестантизм в Тюменском крае: история и современность» – она произвела и положительный, и отрицательный резонанс. Негативная реакция была со стороны православной церкви.
– С чем это связано?
– Православная церковь относит протестантов к сектантам, хотя это не так. Со стороны научного сообщества были и критические, и положительные рецензии, но эта работа – первая подобного рода, рассматривающая протестантизм в его региональном срезе и исторической динамике. В авторском коллективе были профессиональные историки, поэтому мы включили в книгу много архивных материалов. Скажем, адвентисты и баптисты жили в Тюмени с начала 10-х годов XX века, а лютеране – с начала XVIII в. А последние данные о протестантах, используемые в книге, относятся к 2005 году. То есть мы рассмотрели протестантизм с момента его появления в нашем регионе и до сегодняшнего дня.
– Помимо религиоведения вы занимаетесь еще и социологией?
– В своих исследованиях мы используем методы качественной социологии. Например, при изучении представлений о свободе совести в регионе. Если большинство людей под социологией понимают цифры, анкеты, то есть количественную социологию, то мы используем качественные методы. Они построены на изучении конкретного человека или небольшой группы людей и включают в себя, в первую очередь, интервью и наблюдение. Качественные методы позволяют понять суть проблемы, которую не охватить количественными методами. Проблему свободы совести с помощью анкет изучить невозможно. А когда ты приходишь к конкретным людям и разговариваешь с ними – тут можно докопаться и понять многое.
– Есть у нас в области свобода совести?
– С этим у нас все обстоит неплохо. В Конституции записано право каждого исповедовать или не исповедовать любую религию. Так что пока не преступается закон, можно исповедовать все, что угодно. Но тут есть проблема: под свободой совести верующие и светские люди понимают разные вещи. И это нельзя изучить количественной социологией. Это можно понять лишь тогда, когда разговариваешь с человеком. Для большинства верующих свобода совести – это, прежде всего, совесть.
– То есть для них это морально-нравственная категория?
– Да, прежде всего – это моральный императив. Но когда начинаешь уточнять, то верующие соглашаются с тем, что ситуация со свободой совести у нас в области в общем-то хорошая. Иногда возникают небольшие напряжения в межконфессиональных отношениях, но это опять-таки бывает везде, и не только в России.
– Скажем, есть некоторое противостояние между мусульманской общиной и православной церковью в том же Тобольске…
– Мусульман очень обижает, что Тобольск позиционируют как духовный центр православия, потому что мусульмане появились там раньше, и это объективно. Я встречалась и с представителями светского сообщества, и с православными, которые согласны с тем, что Тобольск – это все-таки духовный центр разных религий. Это и исторически, и политически верно. К сожалению, большинство людей создают себе конструкт в голове, некую модель и взаимодействуют с этой моделью, а не с реальной действительностью. И от этого возникают проблемы.
– Когда тюменские татары решили построить мечеть на улице Мельникайте, местные жители были против. Как сейчас обстоят дела?
– Я жила в свое время в том районе и ситуацию знаю изнутри. Непонимание происходит от незнания. Кто такие мусульмане? В представлении обывателей это ваххабиты, террористы. А значит, будут ходить бородатые, страшные люди, непременно будут взрывы… Это обывательский конструкт в голове, о котором я уже говорила. Сейчас мечеть есть – и что, кому-то от этого хуже?
– Как бороться с этими конструктами?
– Разъяснять. Только разговаривать. Работать переводчиками с русского на русский. Социологи-качественники как раз этим и занимаются. Мы пытаемся говорить со всеми и понимать всех. И тогда возможно, что и верующие, и атеисты признают, что человек может выбирать сам – верить или не верить. А если верить, то – в какого Бога…
– К вопросу о «выбирать». А как вы относитесь к преподаванию основ православия в школах?
– Резко отрицательно. Насаждать религию нельзя. У нас могут возникнуть проблемы между школьниками внутри этой среды. Мы сегрегируем детей. И никто почему-то не боится, что начнется разделение на верующих и атеистов, на мусульман и православных. Это в подростковой-то среде! Где любые социальные различия приводят иногда к страшным последствиям.
Есть и вторая проблема. По православным канонам светский брак, зарегистрированный в загсе, не освящен Богом и потому не законный. Представьте себе: ребенок узнает в школе о том, что родители живут «во грехе». Родители – грешники! Это будет взрыв! Особенно, если родители – атеисты. Мы получим новую проблему отцов и детей.
– Возникает и другая проблема: с одной стороны, мы говорим о свободе совести, а с другой – в обязательном порядке заставляем детей изучать основы православия…
– Совершенно верно: ребенок должен сам выбрать – верить или не верить, а не получать эти знания в обязательном порядке. За несовершеннолетнего принимают решение родители, и, если они против, никто не вправе навязывать религиозные знания насильно.
– Акцент делается на том, что речь идет об основах православной культуры. Возникает другой контраргумент: давайте тогда все же говорить о культуре, и о влиянии православия или ислама на русскую культуру. Но это совсем другое дело. Это уже часть культурологии. У школьников есть предмет «Мировая художественная культура». Почему бы основы православной культуры не сделать ее составной частью, причем факультативной?
– Да, основы религии могут быть компонентом в истории, литературе. Почему бы нет? Причем надо говорить о христианстве вообще, а не просто о православии. Опять-таки, изучая историю Востока, многие вещи нельзя понять без знания Корана, но нельзя вводить ислам как отдельный предмет. Протестанты и мусульмане говорили мне, что если основы православной культуры будут вводиться в принудительном порядке, они будут писать письма вплоть до Европейского суда по правам человека.
У нас в регионе исторически сложилось терпимое отношение к представителям разных религий. Когда 300-200 лет назад сюда переезжали люди, главной задачей для них было выжить. И неважно, какой ты был веры, важно – какой ты человек. И эта терпимость присутствует до сих пор. Поэтому нам нужно сделать все, чтобы сохранить ее.