Спаси и сохрани
Каких только определений не добавляют к слову патриотизм! Одни поминают и квасной патриотизм, и местечковый, тут и сравнение с «последним прибежищем негодяев» со ссылкой на великого Бернарда Шоу или кого-то еще того же калибра. Другие, с тем же накалом, настаивают – что без первосентябрьского «урока патриотизма» наша страна просто не выстоит, растворится под натиском «тлетворного запада»… Словом, спешите на похороны, а то не успеете!
Не представляю себе этих уроков. Боюсь расхожих и заученных формул, холоднокровных лозунгов, упреков и подозрений. А что если двойка в дневник – «за патриотизм»? Или запись: «вертелся на уроке патриотизма»…
Между тем настоящие уроки патриотизма – не в слове, не в затверженной наизусть лекции. Они вокруг – в улицах города, в памяти о тех, кто жил здесь до нас.
Например, творчество удивительных тюменских мастеров резьбы по дереву – чем не урок патриотизма? Правда, нашими же усилиями и нашим нерадением эти уроки все сокращаются. Исчезают деревянные дома – рукотворные письма, отправленные из прошлого в наше настоящее, чтобы мы, в свою очередь, передали их следующим поколениям.
Улицы города… Следы тех, кто их строил, кто жил здесь, кто благоустраивал, сажал деревья и парки.
Вот у вокзала есть сквер имени Семена Пацко – сколько тюменцев из сотни знают, кто это такой? Или – по дороге в аэропорт мы пересекаем (точнее, рассекаем) дубовую рощу, которую лет 60 тому назад посадил лесовод Беспалов. Помнят об этом сегодня единицы. Кто припомнит еще через двадцать-тридцать лет старого лесовода, посадившего первую такую рощу по эту сторону Уральского хребта? Ведь ни памятного знака, ни мемориальной таблички, ни даже простого указателя нет…
Обо всем этом я вспомнил в течение минуты молчания, которую председатель городской Думы Сергей Медведев объявил в память Маргариты Николаевны Угрюмовой, почетного гражданина Тюмени, скончавшейся две недели назад. И еще Сергей Михайлович предложил установить мемориальную доску на доме, где жила она – бывший токарь оборонного завода N 766, точившая корпуса для мин в военную пору.
Нет уже и этого завода, он после войны стал мирным «Строймашем». Это имя случайно сохранилось только в названии стадиона. А завод-солдат снесли, на этом месте – красивые современные дома, квартал «Даудель». Отчего же в память славного предприятия не поставить в квартале стелу с изображением той самой мины 82-го калибра и надписью: что было на этом месте раньше? Может быть, это и есть патриотизм? Без того, чтобы кулаком в грудь, без кликушества, без «на первый-второй сорт рассчитайсь»?
Тихий уход Маргариты Николаевны Угрюмовой заставил меня задуматься еще об одном. О сохранении памяти о славных наших земляках, о почетных гражданах Тюмени. Честно говоря, я думал, что уж о них-то собрано в архивах все, что только существует.
– Нет, – сказала мне Майя Андреевна Смирнова, старейший архивист. – Самостоятельных фондов почетных граждан Тюмени в архивах города – всего три: на Копылова, Кубасова, Носова. На остальных – разрозненные документы в архивных коллекциях, которые, – сухо, как для протокола, говорит Майя Андреевна, – не раскрывают полноты значения почетных граждан в жизни областного центра…
Может быть, всерьез задумавшись о патриотическом воспитании (не военно-патриотическом, как это чаще всего понимается, а гражданском патриотическом), создать в городском архиве на улице Урицкого специальный фонд почетных граждан – их документы и деловые бумаги? Фронтовые воспоминания Виктора Феоктистовича Югринова. Школьные тетрадки и урочные планы Валентины Федоровны Трофимовой. Врачебный стетоскоп Станислава Иосифовича Карнацевича. Может быть, сделать постоянно действующую и постоянно обновляющуюся экспозицию – в одном из холлов здания по улице Первомайской, 20? Но уже несколько лет, как на площади у мэрии (или городской Думы, как кому удобно) сняли галерею портретов почетных граждан. И так, постепенно станут стираться их лица, потом имена, а потом и самая память о том, что они когда-то были.
И тогда снова спохватится очередная власть, что надо бы заняться воспитанием патриотизма, станет рыться в учебниках истории в поисках подходящих для этого дела героев. Но никто уже не вспомнит, что герои эти были, были совсем рядом. Только руку протяни.