Сами мы не местные
В связи с пекинской Олимпиадой во всем мире обострился интерес к таинственной Азии, великой и непонятной. И особенно к странам, берега которых омывает Тихий океан. С одной из таких стран, Южной Кореей, читателей «Тюменского курьера» продолжает знакомить корреспондент нашей газеты.
… Вечером мы не дали детям досмотреть по телевизору Кинг-Конга, и взамен Андрей пообещал детям рассказать перед сном, чем там все закончилось. Лег с ними на пол (дети спят по-корейски — на полу) и начал повествование… А сегодня Рита говорит: «Папа, ты когда вчера рассказывал про Кинг-Конга, начал засыпать, и вместо того, чтобы сказать — «Он шел по городу, разбрасывая обломки зданий» — сказал: «Он шел по городу, разбрасывая одежду». Мы принялись хохотать и довольно долго не могли успокоиться. Окружающие смотрели на нас удивленно. А может, и не удивленно. Кто их поймет, корейцев-то?
И корейцев ли? Мы не можем поручиться, что отличим корейца от китайца или японца. Хотя и говорят, что эти народы совершенно разные. Но вот как понять, кто эти люди, что ходят с нами по залам музея мишки Тэдди — туристы ли из Японии, Китая или же с материка?* Все они с фотоаппаратами и радостно фотографируют — как экспонаты, так и наших детишек. Исподтишка и в открытую.
Мы опять единственные европейцы (ха, смешно: мы — европейцы). Впрочем, на выходе мы столкнулись нос к носу с мужиком, тоже белым. Он недоверчиво зыркнул на нас и убежал. Не поверил, видать, своим глазам.
Вообще-то на южнокорейском острове Чеджу точно живет один русский. Это некий Виктор Ряшенцев, его постоянно упоминают участники рекламных туров по острову: мол, встречал… возил… кормил… Номером телефона Виктора снабдили и нас в туристическом агентстве, но мы им не воспользовались. Точнее, воспользовались один раз, когда в аэропорту пытались взять напрокат машину. Виктор сказал, что ничем помочь не может, а больше мы ни в чем не нуждались.
Сегодня с утра мы видели еще одну семью европейцев. Тоже пешком и с маленьким ребенком.
Ну, то есть это было не с утра, конечно. В Корее довольно трудно просыпаться утром: здесь уже десять утра, а у нас еще шесть, и организм категорически отказывается вставать в такую рань. Так что из гостиницы мы выходим обычно не раньше полудня. А сегодня вообще только к часу выползли. И побрели искать водопад Чжонбан, который находится недалеко от нас, на территории отеля Парадайз. С этим водопадом связана какая-то невнятная легенда (про императорского слугу, который шел-шел, и вот прямо в этом месте повернул обратно, и с тех пор это место так и называется: «место, где такой-то такой-то повернул обратно»). А еще это единственный водопад в Азии, извергающийся прямо в океан.
Конечно, водопады на Чеджу уже не совсем настоящие: они забраны в трубы, чтобы избежать вымывания породы и продлить жизнь туристическому объекту, приносящему деньги. Тут каждая мало-мальская достопримечательность окучена, окультурена и приносит доход. У каждого водопада своя «контора»: «управление водопадом таким-то». За вход на территорию берут деньги, например, за осмотр трех водопадов Чжончжиен (два из которых не работали) мы заплатили на четверых 6370 вон (это около 7 евро). Как не вспомнить Азорские острова, где в каждом красивом месте сооружают обязательную обзорную площадку, но при этом любоваться красотой местных пейзажей можно абсолютно бесплатно! Здесь такого нет.
Так вот, потопали мы по указателю «Чжонбан Уотерфолл» и пришли к шлагбауму, у которого торчала будочка кассы. Кланяемся, спрашиваем: тут водопад? Нет, говорит тетенька, и выкладывает буклетик: Honeymoon House. Syngman Rhee memorial hall. На фотографии какой-то кореец в белых одеждах, мы почему-то решили, что это какой-то духовный пастырь. Наверное, как я сейчас понимаю, сработали какие-то смутные ассоциации с преподобным Муном и сектой Аум Синрике. Ой, говорим мы, спасибочки, не надо, — и пятимся назад.
На выходе видим карту парка: тут этот самый хонеймун хаус, тут сауна, а слева внизу — Сезария Эвора. Так и написано, только, конечно, по-английски. Ущипните меня. При чем тут Сезария Эвора? Конечно, она взрослая женщина, к тому же певица с мировым именем, и может находиться где ей вздумается, но… Давнее шапочное знакомство (мы были у нее в гостях на Кабо-Верде) как будто дает нам право собственности («наша знакомая певица»), и теперь любопытство толкает нас назад.
«Сезария Эвора — что это такое?» — спросила я тетеньку, чувствуя себя (в который раз на Чеджудо!) полной идиоткой. Слава богу, кассирша, с готовностью высунувшаяся из окошечка, меня вообще не поняла, хотя я ей два раза, чуть не по слогам, повторила свой вопрос. Вместо ответа она вновь сунула мне буклетик и говорит: пройдите, посмотрите, там красиво…
Мы купили входные билеты (4000 вон на всех) и прошли, на всякий случай изображая, что Сингманом Ри мы совершенно не интересуемся.
Оказалось — и правда красиво. Несколько изумительных террас с видом на море и водопад.
Из белого домика (видимо, это и есть Хонеймун Хаус) доносятся какие-то гнусавые песнопения. Наверное, там собрание духовных последователей Сингмана Ри проходит. Мимо промчался, гремя цепями противоскольжения, микроавтобус, привез из прачечной подушки и одеяла (как я заметила, наволочки, простыни и уж тем более пододеяльники тут не в ходу). Откуда ни возьмись, набежала группа японо-китайских туристов. И сразу в туалет. А рядом с туалетом мы увидели вывеску, на которой было выведено — Сезария Эвора. Как оказалось, это магазинчик, что-то вроде арт-галереи. Ну а почему хозяйка назвала свой магазинчик именно так, мы уже не стали выяснять. Побоялись, что попытка объясниться выльется в очередной акт взаимного непонимания. Кто знает — может, она тоже поклонница знаменитой певицы. Почему у нас торговый центр называется «Колумб», если знаменитый мореплаватель к нам ни разу не приезжал? Я уже не говорю про некоего Гудвина, который вообще исключительно литературный персонаж.
Смешнее всего получилось с Сингманом Ри. По возвращении домой я стала искать информацию об этом деятеле, и каково же было мое изумление, когда я узнала, что это некто иной, как первый президент Кореи Ли Сын Ман. На Чеджудо он был в ссылке. Ри Сингман и Ли Сын Ман — это одно и то же имя, просто таковы различия между русским и английским вариантом транскрипции корейских слов.
Систему «научной транскрипции корейских слов» придумал советский ученый-лингвист по фамилии Холодович. Она стремится как можно более точно передать звучание. Но тут русский язык, обычно великий и могучий, оказывается довольно бедным. В нем только один звук «о», один звук «н», один «ё». Зато корейцы не в силах воспроизвести такое простое русское имя, как Вячеслав. Я читала рассказ какого-то русского парня, который проходил стажировку в компании «Самсунг». Он говорит, что корейцы называли его «Бятчеслабе».
Английская система транскрипции передает написание слов. Хуже всего выходит, когда мы пытаемся прочитать написанные по-английски корейские слова. Так в нашем лексиконе появились Самсунг и Хундай. В Корее нет таких. Первое название по-корейски звучит «Самсон», второе — «хёндэ».
*По данным Национальной организации туризма Кореи, Чеджу ежегодно принимает 5 миллионов туристов, и только 10 процентов из них — иностранцы.
***
фото: неплохое место для ссылки (Honeymoon House);Хонеймун Хаус – тут и правда красиво;в экспозиции Teddy bear museum нашлось место и нашему Мишке;сами мы не местные (солдат почетного караула у королевского дворца);южный берег Чеджу