Не так страшен черт, как его малюют
От редакции. Как это у классика? Кажется, «опыт – сын ошибок трудных»? Сейчас, когда ощущение подступающего кризиса готово парализовать человека, почему бы не обратиться к собственной памяти о совсем еще недалеких временах? Когда затрещало и стало рушиться могучее на вид государство. Когда привыкший к всепроникающей опеке человек вдруг оказался наедине с непонятным и враждебным ему миром. Когда он не в книжке, а наяву понял, что означают слова: «спасение утопающих – дело рук самих утопающих»…
И многие выплыли. А некоторые даже очень удачно выплыли. И мы решили напомнить о том, как это происходило.
Однажды двадцать лет назад с прилавков магазинов исчезло все. В первую очередь, конечно, еда. При этом в закромах торговых баз, а также в холодильниках рядовых граждан был набор практически всех продуктов. Некоторый неприкосновенный запас, которого народу хватило бы месяца на два. А то и больше. Кто и где приобретал еду – об этом как-нибудь отдельно. У кого-то соседка работала на мясокомбинате или в столовой, кто-то отоваривался в партийных «замаскированных» магазинчиках, кое-кто даже привозил легендарную, хотя и водянистую колбасу из Москвы.
В специализированном магазине «Океан» в тот момент пропали даже вечные фрикадельки в томатном соусе, и приходилось стоять в очередях за жареным минтаем. В то самое время – конец восьмидесятых! – партия взяла курс на самообеспечение и самофинансирование, провозглашенное в докладе премьера Николая Рыжкова. Народ на предложение правительства отреагировал адекватно. Сгреб все. Позже руководство страны порекомендовало населению самому «зарабатывать» на жизнь.
Советский народ понял это, как разрешение к тому, что раньше грубо называлось спекуляцией. Теперь это стало называться благородным заработком. Кто и сколько припрятал и даже украл – история умалчивает… Важно одно – в тот исторический момент народ оказался лицом к лицу с продовольственным кризисом.
Почему все это вспоминается мне именно сейчас? Просто сейчас, двадцать лет спустя, нам напомнили, что возврат в прошлое не исключается. И теперь мы, тернистым путем пришедшие к некоему изобилию, преодолев криминальные войны, обвалы рубля, дефолт, вынуждены обернуться назад и вспомнить: как это все было. Обернуться, чтобы извлечь уроки из прошлого.
Итак, сначала все исчезло, потом «отпустили» цены, и все ринулись перепродавать все и всем, чтобы заработать на новую капиталистическую жизнь. Размах перепродаж был велик. В секунду можно было превратиться из простого заводского токаря в преуспевающего коммерсанта. Потеряв привычную работу на заводах и в научно-исследовательских институтах, люди ринулись на рынок, чтобы продать то, что достали, а на вырученное купить то, что улыбалось солидными ценниками в магазинах кооператоров. То есть, все ту же еду.
Так и мой муж для того, чтобы прокормить семью, отправился с приятелем за дефицитным товаром в Новосибирск. Оттуда тогда везли много чего, включая китайскую одежду. Привезли мои горе-коробейники какие-то полочки для ванной комнаты. Их там на каком-то закрытом заводе изготавливали. Штук сто привезли. По дороге ребятам еще и рекетиры (вымогатели в девяностых – Е.Р.) по голове настучали, еле ноги унесли. Сунулись в магазины, чтобы сбыть товар. Да не хватило смекалки правильно оформить документы. Так и зависли эти нереализованные полочки дома на антресолях. Потом я еще долго дарила эти полочки своим подругам по самым разным поводам.
Самой мне тоже пришлось попробовать себя в роли торговки. Однажды пыталась перепродать спортивный костюм, который купила в Москве, где было больше возможности приобрести дефицит. Пошла со своими сверстницами на Центральный рынок, там тогда торговля частных лиц приветствовалась. Только разложила я костюмчик, и тут к прилавку подходит знакомая семейная пара… Я чуть сквозь землю не провалилась… Поняла, что на рынке мне не торговать. И до сих пор в этом костюме езжу в лес за грибами.
Был у меня и опыт международной торговли. Так, со своей вечной тягой к путешествиям, я решила потратить деньги, полученные в восемьдесят девятом году от продажи щенков моей породистой собаки (о собачьем бизнесе – несколько позже). Поехала за границу, где ни разу не была. Тогда организовались первые шоп-туры в Турцию через Батуми. Далее – южные турецкие городки Ризе и Трабзон. Затевала путешествие какая-то грузинская фирма. При инструктаже меня предупредили, что рубли на доллары поменяют в Батуми, но неплохо было бы взять с собой товар. Я переспросила: зачем? Мне сказали, что все так делают, и даже дали список, что везти за бугор. Из товаров, пользующихся спросом у турок, оказалась фотооптика, оловянный припой и прочие металлические штучки. Вряд ли турки в те времена страдали от нехватки бытовых металлических изделий, просто все сделанное в СССР было в десять раз дешевле. Я поняла это уже на советско-турецкой границе, когда увидела, как грузинки, сгорбившись в три погибели, перетаскивали через посты огромные коробки и даже велосипеды. Только там, на черноморском берегу, я осознала, что еду не на экскурсию, а в составе шоп-группы. Все, конечно, были нагружены коробками и сумками, а я везла только выклянченные у мужа два фотоаппарата и объектив. Окончательно я прозрела, когда спутница из Екатеринбурга, изучающе глядя на мою легкую дорожную сумочку, съехидничала: «Что, валюту везешь?»
Самое интересное началось по ту сторону границы. Нас предупредили, что рынок открывается затемно, в четыре утра, и надо заранее занимать места. Так я во второй раз оказалась за прилавком, точнее, сидя прямо на земле на базаре среди своих соотечественников. Фототехнику я, разумеется, продала какому-то интеллигентному турку, и в полном восторге отправилась по турецким магазинам покупать себе кожаную куртку и футболки мужу. Но самое неизгладимое впечатление на меня произвел красный чайник со свистком, который продавался на этом же маленьком турецком базаре. Ведь столько лет я мечтала купить этот дефицитный предмет домашней утвари на Родине. И вот тебе – на! На турецком берегу увидела предмет своих желаний. Много же тогда добра вывезли!
Но, в конце концов, и мне повезло на ниве зарождающегося капитализма. В сфере довольно специфичной, но позволившей моей семье пережить трудные времена. Помогла собака. Она была очень красивая, любимая и плодовитая. Что оказалось как раз кстати. Щенки тогда разлетались в день. Дальше – больше. Вторая собачка, скорее диванная, чем для охраны, одарила наше семейство четырьмя щенячьими пометами, которые тоже «не засиживались». Причем, вложения по тем временам были немалые. Цвергушка (самый маленький из шнауцеров – цвергшнауцер), привезенная мною из Москвы за 1200 рублей (билет в столицу тогда стоил 37,5 руб. в один конец), стала первым представителем этой породы в Тюмени. Как шутил мой брат, она с одного помета могла бы принести нам машину. Но инфляция в то время бежала далеко впереди собачьей селекции…
Думаю, есть немало подобных историй про выживание простого российского гражданина в условиях, абсолютно непонятных тем же американцам, которые с удивлением узнают, что картошку можно растить на дачном участке, а не покупать в супермаркете, и что грибы, собранные в лесу, солят и даже едят. Поэтому, наверное, для них кризис – это нечто великое и ужасное, а для нас, переживших шторм девяностых, – что соринка в глазу.
Каков же главный урок, извлекаемый нами из прошлого? Не отчаиваться и ни при каких обстоятельствах не опускать рук. Что касается меня лично, то за прошедшие с той поры годы я научилась солить классную капусту. Могу даже предлагать ее элитным ресторанам с русской кухней. Если, впрочем, рестораны не закроются…