Граница прозрачная, но неприступная
Протяженность российских рубежей — 60 тысяч км. В полтора раза больше линии экватора. Мы граничим с 16 государствами — ни у одной другой страны нет столько соседей.
Охраняют границу более 900 застав, четыре находятся на территории Тюменской области. Eжедневно в дозор выходят 11 тысяч пограничных нарядов.
О пограничниках нечасто пишут в газетах. Может, потому что сами они не очень охотно рассказывают о служебных буднях. Вот и Мин Серков на вопрос, случалось ли ему задерживать диверсантов, ответил, что говорить об этом не имеет права.
Мина, как многих его сверстников, осиротила война. Отец и брат погибли на фронте. И уже тогда мальчишка твердо решил стать пограничником. Но, оказалось, не он один мечтал охранять Родину от непрошеных гостей. Отбор в алма-атинское училище имени Дзержинского, куда Мин подал документы, был очень строгим. Из 30 соискателей, приехавших из Тюменской области, конкурс прошли только двое.
— Проверяли насквозь, — рассказывает с улыбкой Мин Яковлевич. — Ну а я «стерильный» до самых косточек.
Служить на границе — удел сильных мужчин. Чем-то приходится жертвовать, и нередко личная жизнь отходит на второй план.
— Не каждая девушка может стать женой пограничника, — говорит Серков. — Не только потому, что не всем эта роль по силам и по характеру. Не каждую кандидатуру одобрит начальство. Бывали случаи, когда молодому офицеру говорили: вы не очень ответственно подошли к выбору невесты, эта девушка не может быть женой советского пограничника…
Сам Мин женился на своей однокласснице — бывшей соседке по парте. Приехал однажды в отпуск в родную деревню Турушево Исетского района, встретил ее на улице и сделал предложение. Родители долго отговаривали дочь, но она дала согласие. Сколько раз потом пожалела об этом и пожалела ли вообще, супругу не известно. А тягот на долю молодой женщины выпало немало.
— Нас сразу после училища направили на самый сложный участок границы в Туркмении — в Бахарденский погранотряд. Жили в землянках из глины. Через стенку — пулеметное отделение, еще через стенку — Ленинская комната, дальше — комендатура. «Удобства» — на улице. В сутки на человека давали по пять литров воды — и на стирку, и на готовку. Постоянно испытывали жажду. Воду продавали в поселках: «На рубль — досыта». Много ли выпьешь зараз?..
Дорог тоже не было. Eдинственный транспорт — кони. Даже в роддом молодой пограничник вез жену верхом на коне. За годы жизни на заставах она научилась не только верховой езде, но и стрельбе из разных видов оружия, оказанию помощи раненым.
С особой теплотой вспоминает Мин Серков своих четвероногих «боевых товарищей». За годы службы у него было два коня — Верный и Инструмент. Странное имя второго объясняется просто — служебных коней именовали в соответствии с годом рождения. К примеру, 1953 года — на «А», 1954 — на «Б» и т. д. Чтобы знать, сколько лет скакуну. И выбирали этих «солдат» не менее тщательно, чем обычных, — везли лучших со всего Советского Союза. Каждому пограничнику коня подбирали по росту и по характеру. Привыкали друг к другу, становились лучшими друзьями… А расставаться было тяжело. Про коней не знаю, а пограничные овчарки нередко после расставания с хозяином умирали от тоски, так и не пустив в сердце нового друга.
Собака тоже нередко была в… седле. Мне трудно представить такую картину, и я переспрашиваю:
— Может, в какой-то корзине, а не в седле? — кажется, что собеседник разыгрывает.
— Нет, в вольтижировочном седле, — уверяет Серков.
И добавляет, что именно в таком составе: два коня и два всадника (он сам и овчарка) ему не раз приходилось выезжать к месту нарушения границы.
— А как иначе? Ведь если я буду ехать, к примеру, километров десять на коне, а моя овчарка бежать рядом, то, когда мы прибудем к месту, она не сможет взять след — устанет. Скажет: ты ехал, а я бежала, вот сам и бери след! — почти серьезно говорит бывший пограничник.
А еще рассказывает, что на границе — каждый на виду. Там не спрячешься за чью-то спину: «Когда идешь в дозор, договариваешься с напарником: один контролирует ситуацию впереди и справа, второй — слева и сзади. Каждый вверяет свою жизнь другому».
Мин Серков служил на разных заставах — сначала охранял таджикско-иранскую границу, затем рубежи с Польшей и с Китаем. У каждой границы — свой характер. Угрозу представляют не только люди. К примеру, с иранской стороны регулярно предпринимались попытки отравить хлопковые поля — ядохимикаты переправляли в воздушных шарах. Нейтрализовать их нужно было до того, как пересекут границу. На предотвращение диверсий работала разведка — тоже часть пограничных войск.
Польша в советские годы считалась дружественным государством, но охранять границу с ней было не легче, чем с Ираном. Eсли в Туркмении заградительная колючая проволока (система «Клен») проходила перед заставой, то на советско-польской границе — за заставой. Нарушители чаще шли с нашей стороны. Жители западной Украины всегда смотрели в сторону западного соседа, а к восточному, то бишь к России, особого дружелюбия не испытывали. С Польшей тоже отношения были сложными, особенно после войны. И сейчас, уверяет мой собеседник, нигде на границе не бывает спокойных дней. За сутки не один раз можно услышать команду: «Застава, в ружье!»
Люди мечтают, что когда-нибудь смогут обойтись без границ — будут беспрепятственно ездить по миру и чувствовать себя не жителями отдельного государства, а всей планеты Земля. Но пограничники относятся к этой идее скептически. Может, потому что знают то, о чем не хотят говорить?
***
фото: ветеран погранвойск подполковник в отставке Мин Серков