Охота за тенью — 5
Опоздавшее доказательство
В одной из трофейных карточек встретилась очень редкая для наших мест, но хорошо знакомая мне фамилия — Эристов.
Зам е нательный экскурсовод, сотрудник Тобольского музея-заповедника Борис Олегович Эристов покорял своим знанием Тобольска и влюбленностью в этот удивительный город. А бывшего матроса 32-й артиллерийской батареи военно-морского флота, который 1 июля 1941 года попал в плен под Ригой, тоже Эристова, звали Алексей Алексеевич.
Но к документам была прикреплена фотография, которая меня ужасно смутила. Если бы не год рождения пленного — 1920-й — я бы спорил, что на карточке изображен сам Борис.
Я изучал документы Алексея Эристова в читальном зале архива. И высказал свое недоумение вслух — для Майи Андреевны, старейшего и опытнейшего тюменского архивиста. Обсуждали мы это «совпадение», скажем так, довольно громко. Тут в разговор включилась сидевшая неподалеку от меня тобольская журналистка Ольга Куричка. Она тоже обратила внимание на сильное сходство человека, изображенного на карточке, с Борисом Эристовым, скончавшимся несколько лет назад. Оля переписала в свой блокнот данные с немецкой карточки и сказала, что «попытается что-нибудь узнать».
Тем временем, я занес «персоналию» Алексея Эристова на соответствующую страницу тобольской главы четвертого тома книги «Запрещенные солдаты».
Вот он, этот абзац: «Эристов Алексей Алексеевич. 1920г., г. Тобольск. Рядовой 32-й артбатареи ВМФ. Попал в плен 1 июля 1941г. в районе г. Рига. 2 апреля 1944г. поступил в шталаг 344 «Ламсдорф», 12 июня 1944г. — бежал. Лагерный номер военнопленного 91038. Мать — Эристова Елена, жила в г. Тобольск, ул. Урицкого, 21»… Все. Больше данных нет. Что там было между июлем сорок первого и июнем сорок четвертого? Удался ли побег матросу Алексею Эристову? Вернулся ли он домой, в Тобольск? Кем он приходится Борису Олеговичу Эристову?
И вот в среду, 12 августа, я встречаю в Тобольске Ольгу Куричку и вместо «здравствуйте» слышу:
— Это был не Алексей! Это был Олег! Это отец Бориса Эристова…
Как там говорится: неисповедимы пути твои… Еще через день Ольга передала мне записанные ею воспоминания Людмилы Александровны Эристовой.
«Я очень хорошо запомнила из рассказов моей свекрови, Тамары Алексеевны, что ее брат Олег Алексеевич закончил школу N 1. Ему было мало лет, но он решил поступать в мореходное училище под Одессой, в Балаклаве. В 1939 году он туда уехал. Каким-то образом он исправил в документах себе год рождения. Возможно, в это же время было изменено и имя.
Тот, что на фото — Олег Алексеевич, однозначно. В 1941 году, когда началась война, он еще не закончил мореходное училище, был направлен на фронт, попал в плен, провел там около четырех лет, четырежды бежал оттуда, все время его возвращали обратно.
Освободили его в 1944 году. До дня Победы он был в действующей армии, вернулся домой летом 1945 года. В семидесятые годы он обращался в Министерство обороны в связи с тем, что, по каким-то данным, он был награжден орденом Красного знамени. Но в связи с этой путаницей в годах или в имени, пришел ответ, что он даже не воевал и в плену… не был.
В мирное время он жил в Тобольске, сначала работал водолазом, позднее педагогом педагогического училища им. Ленина. Там встретил свою будущую супругу. В 1948 году у них родился сын Борис, известный краевед Борис Олегович Эристов…»
… Значит, не воевал, в плену не был? Не знал Олег-Алексей Эристов, что не в то ведомство он обращался за подтверждением. Не знал, что с 1960 года в управлении КГБ по Тюменской области лежала трофейная карточка, которая по-немецки (а рядом — копия по-русски) свидетельствовала о том, что он и воевал, и был в плену.
А теперь я держу в руках это безнадежно опоздавшее доказательство, когда уже нет на свете ни Олега Алексеевича, ни Бориса Олеговича…