Настоящая примадонна
Даже когда она просто переходит улицу, люди смотрят ей вслед. Прямая спина, плавная походка, обязательный оригинальный головной убор и наряд.
Второй Анты Колиниченко нет и быть не может. Она единственная. И, убеждены поклонники, неповторимая.
В театре драмы готовятся к бенефису актрисы, который состоится в мае. В преддверии торжества мы встретились с Антой Николаевной в ее гримерной комнате, той самой, откуда она выходит к зрителям.
Театральная карьера актрисы началась в 15 лет, когда ее приняли в труппу Орского драмтеатра имени Пушкина (в Чкаловской области). Сразу ввели в спектакль «В добрый час».
— В театре мне устроили экзамен. Я читала стихи Некрасова. И меня приняли! Со школой, правда, возникли проблемы, я училась в вечерней. Заканчивала ее дольше, чем другие, потому, что приходилось гастролировать, много уроков пропускала…
Но юную актрису было уже не остановить, сцена стала главным местом на земле, а театр — и домом, и школой.
Откуда пришло желание играть на сцене, Анта Николаевна не помнит. Наверное, оно родилось вместе с ней.
— Когда я была ребенком, меня одевали в старые бабушкины юбки, я пела частушки. Мне много рассказывали об отце, который не вернулся с фронта. Он был душой любого общества — играл на аккордеоне и баяне, умел развеселить, приносил окружающим радость, отвлекал от проблем и забот… В жизни я видела много слез, мне тоже хотелось помочь окружающим, и я пошла в театр.
В орском театре и родилась моя мечта — быть актрисой, и никем другим. Я немного сочувствую нынешней молодежи. Сегодняшняя жизнь так наполнена, возможно просто «для жизни» стями, событиями, удовольствиями, что думать хочется только о деньгах. У меня же не было ничего. А что делает человек, у которого ничего нет? Он начинает мечтать…
В орском театре Анта Николаевна проработала пять лет. Дважды ее приглашали в театр Оренбурга. Предлагали роль Неточки Незвановой. Но она отказалась. Ей казалось, что, уйдя, она подведет тех людей, которые приняли ее в театр Орска. Театральные работники Оренбурга смотрели на нее и говорили: «Вот бы этой девочке режиссера!» А она не понимала, зачем ей режиссер. Не понимала, когда начинали говорить о ее даре.
— О чем речь! Я же и спектаклей до прихода в театр не видела, только фильмы, да и тех — один-два. Профессиональные актеры играли так, как их учили. Я играла так, как чувствовала.
Колиниченко повезло. Ее первым режиссером и учителем стала Вера Андреевна Ефремова, о которой Анта Николаевна не устает говорить теплые слова.
— Учеба, которую я за три года прошла в Рязани у Ефремовой, сделала из меня творческую личность, актрису. Она ставила задачи: с чем ты выходишь на сцену, какую мысль доносишь до зрителя. Сейчас режиссеры таких задач не ставят, не разбирают, о чем спектакль. Не всегда ясно, ради чего ставится спектакль. А тогда все это было, и я этому благодарна.
Ефремова научила меня сценическому движению, фехтованию, всем азам. Я научилась у нее сосредоточенности. Как и она, я не умею в театре говорить о бытовых вещах, только о творчестве. С ней было так интересно!
… Позднее были театры в Магнитогорске, Стерлитамаке, Кургане. Но Анта Николаевна считает, что ее талант в полной мере раскрылся только в Тюмени.
— Приехала в Тюмень, потому что друзья посоветовали режиссера Евгения Плавинского. Знаете ведь, что актеры часто едут к режиссеру. Плавинский ставил фундаментальные спектакли — «Мария Стюарт», «Ермак», «Тихий Дон», «Король Лир». В каждом из них я играла.
До сих пор Анте Николаевне ближе роли драматические. Она заражается переживаниями своих героинь настолько, что после спектакля долго не может прийти в себя.
Вспоминает, как в спектакле «О личном» играла молодую маму. Там была сцена: героиня Колиниченко выходит из роддома и видит своего мужа с любовницей.
— Ох, за кулисами меня буквально приходилось откачивать!
Но самой главной и любимой ролью остается Мод в спектакле «Гарольд и Мод». В этом образе есть все, что так любимо актрисой: и боль, и восторг. Однажды после спектакля к ней подошла девушка. Подарила цветы и сказала: «Я восемнадцать раз посмотрела спектакль. Вы вселяете в меня желание жить!» Анта Николаевна уверена, что это один из лучших комплиментов, которые ей довелось слышать. «Гарольд и Мод» шел в театре девять лет. Большой срок для постановки!
Впрочем, не только цветами был устлан творческий путь актрисы. Конкуренция между актерами в театре — дело обычное. Хотя от этого не менее болезненное.
— На спектакль назначают два состава, которые репетируют. И у каждой роли — два исполнителя. Другие актрисы обижались, когда мне доверяли играть премьеру. Однажды ко мне в гримерную пришла молодая актриса, только что принятая в театр. «Ну, когда начнете меня «есть?» — спросила она. Оказалось, ей сказали, что я получаю все главные роли, не даю дороги другим.
Анта Николаевна на несколько минут замолкает, вспоминая неприятный эпизод.
— Откуда у меня брались силы побеждать, брать главные роли? Наверное, я просто знала, что у меня, кроме мужа, нет никакой поддержки, и я должна делать все сама. Это подталкивало. А с актрисой этой мы потом подружились…
Может, секрет в том, что Колиниченко, по сути, не отделяет себя от своих героинь? О каждой говорит как о живом человеке. Легко цитирует монологи, которые заучивала еще в 15-17 лет. Помнит, потому что «пропустила их через себя», прочла по-своему, как только могла она одна.
Такая заинтересованность касается не только ролей, но всего, что она делает. Даже нарядов, которые носит. Ни одну вещь не надевает, не усовершенствовав ее на свой лад, не приложив рук. Потому мы и оглядываемся на актрису на улице, она выделяется из толпы.
Анта Николаевна встает и поворачивается, демонстрируя свое платье с рукавами-фонариками.
— Сама связала, — говорит, улыбаясь.
— Какая бы из вас получилась Неточка! — говорю я, не удержавшись. Потому что так и представилась юная Анта Колиниченко в простом платьице, которая, стоя на сцене без декораций, рассказывает: «Отца моего я не помню. Он умер, когда мне было два года…» И так далее — по тексту Достоевского.
— Может быть, — задумчиво пожимает плечами Анта Николаевна. — Но знаете, если бы я тогда согласилась на эту роль, жизнь могла бы сложиться совсем иначе. Может — лучше, может — хуже. Но о том, что есть, я не жалею.
***
фото: Заслуженная артистка России Анта Колиниченко.