Потаенный мир
Мариам Петросян «Дом в котором…» М.: «Livebook», 2009.
Ереванский мультипликатор Мариам Петросян писала свою первую, а, возможно, и единственную книгу более десяти лет — для души.
Действительно, стоило книгу опубликовать: она стала «ловить души» все новых читателей.
Отчасти растущими толпами поклонников роман обязан премии «Большая книга» и «Русской премии», обеспечившими пристальный взгляд всех книжных обозревателей страны. Отчасти — Интернету, где в открытом доступе выложено как минимум две трети книги. Надо сказать, очень хороший ход: прочитав две главы бесплатно, торопишься купить томик, чтобы продлить наслаждение. «Мне хотелось, чтоб эта книга никогда не кончалась», — говорит одна из читательниц. Но ни эти, ни другие формы рекламы не смогли бы за короткий срок привести книгу в разряд едва ли не культовых, не обладай она собственным магнетизмом.
Действие романа происходит в обманчиво замкнутом пространстве интерната для детей с физическими и психическими отклонениями. Инвалидность героев необходима автору не для социально-обличительных откровений, нагоняющих уныние и слезы жалости, — это лишь способ изолировать их от обычного мира, подарив им и нам, читателям, мир необычный, изменчивый и таинственный.
Занятно, что среди искалеченных судьбой и брошенных родителями детей нет ни одного негодяя. Главные герои амбивалентны, но, безусловно, обаятельны. В них нет подлости, злобы, желания, во что бы то ни стало самоутвердиться за счет другого. Персонажи Петросян эпичны и прекрасны, как герои аниме. В них есть и эта японская страсть к хентайству и кавайности — изощренной красоте, присущей лысым, слепым, бледным и агрессивным эмо-детям. Удивительным образом герои без рук, ног и в некотором роде без мозгов внушают читателю оптимизм и стойкое чувство влюбленности. Это подростки с харизмой Питера Пена, точно так же не желающие взрослеть.
Как и заглавный, пусть и незримый герой — Дом, роман не имеет четкой формы, но притягивает к себе волшебным мерцанием. Дом многослоен и потому обращен сразу ко многим читателям. Метафоры, аллюзии, множественность трактовок, так милых буквоедам, любителям пошебуршать в семантических дебрях, не мешают развитию сюжета, который придется по душе поклонникам захватывающих и загадочных историй. В чем-то даже детективных.
В повествовании, составленном из лоскутков, до последнего остаются прорехи, держащие читателя в напряжении. Сначала тебе намекают, а потом уж и прямым текстом сообщают о существовании некоего потаенного, метафизического нутра Дома — магического, неподвластного взрослым мира. И ты предвкушаешь разгадку, чудесный финал, но в то же время, подобно неверующему Курильщику, понимаешь, что Дом и его волшебная ипостась могут оказаться лишь метафорой или детской фантазией, психологической защитой изолированных обществом инвалидов. Допуская такой заземленный финал, ты его заранее прощаешь автору, так как чем бы Дом ни был — мостом в Терабитию или Хогвартсом — он прекрасен. Это параллельная реальность, в которую сбегают все дети и куда любят возвращаться многие взрослые.