И каждый спасенный остается жить
— Бывают у врачей любимчики среди больных?
— Я люблю худеньких, — серьезно отвечает анестезиолог-реаниматолог Татьяна Козлова.
И, увидев мое удивление, поясняет: после операции именно анестезиолог перекладывает пациента на каталку. Хирург в это время уже готовится к следующей операции. А потом в палате больного нужно снова переложить — на кровать. Это не каждому мужчине под силу, что говорить о женщине!
Татьяна Владимировна Козлова тридцать лет работает во второй областной больнице. Но для нее до сих пор остается загадкой, почему один человек умирает, хотя врачи делают все возможное и невозможное, чтобы он выжил, а другой, казалось бы, в безнадежном состоянии — выкарабкивается. В одном она уверена:
— C пациентом нужно разговаривать. Мне это помогает предугадать реакцию его организма на наркоз, а больному придает уверенности в успешном исходе операции. Пациент должен верить. Я не люблю, когда у человека потухшие глаза.
Татьяна еще в школе решила, что будет спасать людей. И сейчас, по прошествии трех десятков лет, полагает, что не смогла бы работать никем больше.
— Летом, после девятого класса, мы катались на мотоцикле. Меня мама позвала обедать, и на мое место села подруга. Они попали в аварию. Я тогда впервые столкнулась с реанимацией и поняла, что после школы стану врачом.
… За тридцать лет работы в больнице она смирилась с неизбежностью смерти, но по-прежнему искренне огорчается из-за того, как много людей попадает на операционный стол по своей или чьей-то глупости.
— Посмотрите, кого к нам каждый день привозят! Один по пьянке свалился с балкона. Другой, наркоман, попал в аварию. Третий пострадал в пьяной драке. Диабетики не принимают инсулин, сердечники не пьют лекарства. Достаешь их с того света и думаешь: надолго ли? Если человек сам не дорожит собственной жизнью.
Плановые операции, говорит доктор, — другое дело. С такими пациентами Татьяна Владимировна любит общаться.
— Находясь между жизнью и смертью, человек открывается так, как не откроется даже перед родными.
А ее задача — найти нужные слова, и в то же время понять характер больного. Чтобы предугадать, как поведет он себя в период реабилитации. Бывало такое, что пациенты под воздействием наркоза пытаются выпрыгнуть в окно. За каждым нужен глаз да глаз.
За годы работы она научилась определять с первого взгляда, какими заболеваниями страдает человек, и даже выживет или нет тяжелый больной после операции. Хотя, бывали в ее практике случаи, которые Татьяна Владимировна готова расценивать как чудо. Вспоминает, как один молодой человек два месяца пролежал в реанимации, перенес несколько операций, исхудал до неузнаваемости, но улучшения здоровья не наступало. Все уже смирились с мыслью, что он умрет.
— Моя коллега решила дать парню снотворное — из жалости, чтобы облегчить страдания. Сейчас этот препарат уже сняли с производства, хотя лучшего снотворного я не знаю. Никаких побочных эффектов, организм во время сна полностью отдыхает. И что вы думаете? Он выспался и. быстро пошел на поправку!
Был и среди ее пациентов старик, не желавший выздоравливать.
— И лекарства разные пробую, и что-нибудь вкусненькое ему предлагаю — нет улучшений.
Потом все-таки разговорила. Оказалось, пожилой человек попал в больницу с инфарктом после того, как узнал, что дочь едет к нему из Ленинграда, чтобы отсудить квартиру. Он попросту потерял интерес к жизни.
— Так что же вы здесь разлеживаетесь? — говорю ему. — Нужно ей помешать!
— А ведь и правда! — у старика появилась цель. Потом он рассказывал, что с дочкой они помирились, и он написал завещание на квартиру в ее пользу.
Бывают и другие ситуации: когда спасти человеческую жизнь врачи в силах. Но не в средствах.
— К примеру, привезли больного со «свежим» инфарктом. Если ему в течение двух-трех часов ввести препарат, растворяющий тромбы, он через пару дней «выйдет». Только стоит этот препарат 75 тысяч рублей, а главное — в большом дефиците. По ОМСу его закупают в ограниченном количестве. В результате, человеку назначают лечение по утвержденному алгоритму. Оно получается более длительным, а результат — хуже.
— Почему сейчас молодежь неохотно выбирает профессию анестезиолога-реаниматолога? — спрашиваю Козлову.
Татьяна Владимировна говорит, что причиной считает низкую оплату труда. Ставка анестезиолога — 4800 рублей. Без дополнительных дежурств больше восьми тысяч в месяц не заработаешь. Вот и приходится врачам, отработав сутки, оставаться на дополнительные смены.
… Мы встретились с Татьяной Козловой в день, когда коллеги поздравляли ее с юбилеем. Я спросила, что больше всего радует ее сегодня.
— В Тюмени появилось новое медицинское оборудование. Раньше нам приходилось «вручную» вести пациента, определять его состояние во время операции буквально на глазок. Сейчас за пульсом, сердцебиением, реакцией организма на наркоз следят мониторы. Это заметно облегчило работу врачей, а значит, и улучшило качество лечения.
***
фото: Анестезиолог-реаниматолог Татьяна Козлова.