О велосипедах и велосипедистах
О том, что произошло на перекрестке Первомайской и улицы Республики ровно неделю назад, мы уже рассказывали. Семнадцатилетний юноша столкнулся с автобусом 25-го маршрута и скончался на месте. На этот же перекресток выходит здание института КогалымНИПИнефть, оборудованное системой видеонаблюдения. Запись сохранилась. Вчера мы просматривали ее вместе с начальником областной автоинспекции полковником Геннадием Лоточкиным.
Конечно, изображение, как говорится, оставляет желать, но суть происходящего понятна. Транспорт на улице Республики стоит «на красный», по Первомайской движение открыто. Сигнал светофора меняется, легковой автомобиль успевает пересечь «зебру» до того, как на нее ступили пассажиры. Вот выруливает влево темный силуэт автобуса и останавливается, пропуская женщину в белой блузке. Автобус снова начинает движение, женщина подходит к тротуару и тут… Навстречу ей буквально вылетает еще кто-то в белой рубашке (тот самый велосипедист!), проскакивает мимо женщины и исчезает возле автобуса. На видеозаписи от появления велосипедиста до столкновения проходит. меньше двух секунд! Вот юноша еще летит стремглав, а вот его уже нет…
Мы не знаем, каким он был, что побудило его броситься наперерез автобусу — лихачество? неосторожность? Идет следствие, ему предстоит выяснить все обстоятельства происшествия, определить правых и виноватых.
На видеозаписи — демонстрация хрупкости человеческой жизни. Фактор, о котором, на мой взгляд, нечасто задумываются все участники дорожного движения: водители машин, пешеходы и так называемые бициклисты (двухколесники).
— Две секунды, и человека нет, — повторяет полковник Лоточкин.
— Тепло наступило, выехали велосипедисты, мотоциклисты, пешеходы стали прогуливаться по городу. Особенно много стало велосипедистов. Кто как пересекает перекрестки, кто как едет по проезжей части. Они еще не чувствуют себя участниками дорожного движения. Они не представляют, какой бедой это может закончиться?
— Естественно, погибшему же было всего 17 лет…
— Восемнадцать через полтора месяца.
— Все равно, это еще не взрослый. Они иначе ощущают опасность. Для них это — адреналин. Может быть, это и есть первая причина таких происшествий — тяга к риску?
— С другой стороны, — размышляет полковник Лоточкин, — велосипедисты — такие же участники дорожного движения, как все остальные.
— Но водителям автомашин они мешают. Им кричат: куда лезешь! Их — для смеха! — пугают сигналами. Вывод: есть участники дорожного движения, которым нет места на дороге. Пешеходам на тротуаре они тоже не нужны: собьешь, испугаешь ребенка. Куда деваться велосипедисту?
— В принципе, должны быть полосы для велосипедиста, — соглашается начальник автоинспекции.
— А они у нас в городе есть?
— У нас их нет. Но есть, например, Комсомольский сквер.
— Там есть велодорожки?
— Но можно просто кататься.
— Вот гуляющие будут рады!
— Я же говорю — кататься…
— Геннадий Дмитриевич, они же не кисейные барышни — кататься.
— Не обязательно ездить быстро. Я знаю взрослых людей, которые возвращаются с работы, переодеваются в спортивный костюм и вечером катаются на велосипедах.
Я пытаюсь объяснить полковнику, что мы забываем о возрасте, которому степенность не только чужда, но и противна, который жаждет экстрима. Молодежь не верит, что экстрим может быть по-настоящему опасен (вспомним «тарзанку»!).
— Они большие, но еще не взрослые, — повторяю я. А полковник Лоточкин как раз и говорит об ответственности взрослых за поведение детей — на велосипедах или без них — в городском пространстве. Он рассказывает, как увидел девочку лет семи, которая на велосипеде выехала со двора. Он пошел к ее родителям и стал спрашивать: объясняли ли они дочке, что на дороге опасно? А родители были совершенно уверены, что девочка «и так все знает».
Так мы нашли первую точку согласия: ответственность родителей. Обучение с детства «технике безопасности», умению жить и оставаться живым в мире больших машин. Город — тот же завод, полный механизмов. Но там к станку не ставят, пока не сдашь «тэбэ». Отчего же выпускают человека в жизнь без подготовки?
Но мы снова возвращаемся к велодорожкам. На прошлой неделе, рассказываю я Геннадию Дмитриевичу, разговаривал с руководителями управ двух округов. Все о том же, о пространстве для велосипедистов. Управы в голос: денег нет. Наверное, нет. Зато есть на расширение мест для автомобилей, на парковки и подземно-наземные гаражи и автостоянки, на снос деревьев, чтобы, хоть чуть-чуть расширить улицы (если бы деревья убирали и делали велодорожки, самые отъявленные зеленые не стали бы возражать). Вот и платим за такую политику жизнями самых молодых наших граждан. Иными словами, будущим собственной страны. Равнодушие наше никакими деньгами, точнее, отсутствием их, нельзя объяснить и оправдать.
Тем временем, мой собеседник высказывает надежду, что те водители, которые по вечерам совершают велосипедные прогулки, ощущая на себе весь остракизм шоферской общественности, станут на дороге примером уважительного отношения к тем, кто перемещается на двух колесах.
— Я думаю, что в сознании этого человека что-то изменится, когда он снова сядет за руль, — говорит полковник Лоточкин.
— А остальные? — Сомневаюсь я. — Их же большинство!
— Вот тут сфера деятельности для СМИ. Надо объяснять, что велосипедист — такой же участник дорожного движения.
— … которому до сих пор нет места на дороге, — иронизирую я. — Есть хоть один пример, когда автоинспектор остановит водителя машины, который некорректно ведет себя по отношению к велосипедисту?
— Не знаю такого случая, — говорит полковник.
Мы еще обсуждаем велосипедные клубы, вспоминаем давние времена, когда каждой единице этого вида транспорта полагался госномер, говорим о громоздких авто, которые не только велосипеды не замечают, но и прочие малолитражки. Я спрашиваю о причинах «вечерних безумств» на городских улицах, когда машины несутся, словно с цепи сорвавшись. Начальник автоинспекции соглашается с оценками, но говорит, что причины этого «сдвига» трудно объяснимы. Без специалистов-психологов их не понять.
И опять, и опять выходим на «велосипедную дорожку», которой в городе нет. Полковник убежден, что отдых на велосипеде, их в городе, по его подсчетам, примерно пять тысяч, становится в Тюмени модным. Это значит, что рано или поздно эту проблему придется решать. Рано или поздно общество созреет до осознания глобальности этой проблемы. Как оно осознало и стало искать способы укрощения «автомобильного джинна», который ежегодно собирает кровавую жатву по всему миру.
— Только сколько жизней человечество, в том числе и наш город, должно потерять, чтобы понять ценность этой самой жизни? — сокрушаюсь я.
— Мы почти не помним, что когда-то велосипед был равноправным участником дорожного движения. Теперь он возвращается, но в новую дорожную реальность. Более жесткую. А водители этого еще не поняли. Значит, надо им это объяснять. В том числе и в автошколах.
— Когда мир стал глобальным, появилась потребность в толерантности?
— В наших автошколах мы стараемся этому учить. Десять лет мир шел к пониманию проблемы «пешеход и автомобиль». Сейчас мы пройдем этот путь гораздо быстрее. Надо говорить, писать, заставлять думать, что там, за металлическим бортом вашего автомобиля, — человек.
На этой оптимистической ноте мы и закончили наш разговор с начальником областного управления ГИБДД полковником Геннадием Лоточкиным.
***
фото: За секунду до столкновения. В кружочке — парень на велосипеде и женщина-пешеход, шедшая в противоположном направлении.