60 лет. И три месяца в кресле ректора
Владимиру Новоселову, ректору Тюменского нефтегазового университета, сегодня исполняется 60 лет.
Он умеет ценить время. Такой вывод я сделала после интервью, которое Владимир Васильевич дал накануне своего юбилея. На пятнадцать вопросов ответил за двадцать минут. В моей журналистской практике это рекордное время.
— Владимир Васильевич, три месяца назад вы заступили на пост ректора Нефтегаза. Изменилась после этого ваша жизнь?
— Конечно! Одно дело быть в команде, хотя и близко к капитану, другое дело — самому встать на капитанский мостик. И принимать окончательные решения. В этом принципиальная разница. Хотя, казалось бы, на заседаниях ректората только на одно кресло сдвинулся влево.
— На ваш взгляд, почему именно вашу кандидатуру поддержали коллеги? На каких китах держалась предвыборная программа Владимира Новоселова?
— Почему коллеги поддержали, наверное, лучше спросить у них. Могу только догадываться об этом: я был в числе тех, кто готовил решения, вносил предложения по определению сегодняшнего курса развития вуза. Был, как минимум, одним из самых информированных людей…
— То есть университет сохранил тот же «генеральный курс», что выработан при Николае Карнаухове?
— Да. Потому что главное достоинство высшей школы, в том числе и российской, заключается в ее консерватизме. Мы как-то негативно относимся к этому слову, но здесь консерватизм должен быть. Не нужно делать революцию, тем более на таком огромном «корабле», как Тюменский нефтегазовый университет. Даже незначительное изменение курса могло бы повлечь потерю темпа, скорости. Тем более что при Николае Николаевиче стиль управления у нас все равно был командный, основные стратегические решения обсуждались и принимались на заседаниях ученого совета.
— Тем не менее, какие-то перемены с вашим приходом все-таки произошли?
— Основной лейтмотив моей избирательной кампании заключался в двух, казалось бы, несовместимых фразах: сохранение преемственности и перемены, которые необходимы. Потому что мы живем в достаточно динамичное время, и внешние вызовы постоянно меняются. К примеру, та же демографическая яма, в которую сегодня попала Российская Федерация. Или взятый государством курс на модернизацию профессионального образования, создание научно-исследовательских университетов — на это мы тоже должны реагировать.
Внутренняя проблема заключается в том, что мы, к сожалению, не молодеем, и команда управленцев тоже, мягко говоря, не молодеет. И нужно обязательно обеспечивать преемственность, чтобы была необходимая ротация кадров, чтобы молодежь втягивалась в управленческие дела университета.
— За счет чего сегодня удается привлекать в науку молодежь — учитывая, что наука находится не на самом подъеме?
— Наука у нас всегда находилась «не на самом подъеме», несмотря на то, что государство сейчас уделяет ей достаточно серьезное внимание. Как в чистом виде — производству новых знаний, которые обеспечат разработку новых технологий, так и образовательной составляющей. Наука и образование переплетены. Если мы будем студентов учить на новых знаниях, то конкурентоспособность таких учеников будет на порядок выше.
Есть такое выражение: профессор, который не занимается научной деятельностью, — это высохшее дерево. Он ничего не может дать нового, потому что сам не производит новых знаний. И наоборот, если профессор сам занимается, учится — это всегда динамично развивающаяся научная школа.
— То есть у вас, в нефтегазе, нет проблем с молодыми учеными?
— Проблемы есть. Хотя бы такая: сегодня в Тюмени много институтов нефтяных компаний, которые привлекают толковых ребятишек со школьной скамьи. И когда такой специалист заканчивает вуз, он уже знает, что такое «Сургут-НИПИнефть», или «Когалым-НИПИнефть», или Тюменский нефтяной научный центр компании ТНК-ВР. Туда его охотно берут, и размер заработной платы там совсем другой. Но это говорит лишь о том, что нужно производить столько молодых специалистов, чтобы и компаниям, и нам хватало. А для этого необходимо привлекать ребят к научной деятельности, к исследовательской работе со студенческой скамьи. И не на четвертом-пятом курсе, а уже на втором-третьем. Чтобы дать время увлечься. Ведь приверженцами науки становятся только увлеченные люди.
— От ваших коллег, профессоров вузов, приходилось слышать, что реформирование системы школьного образования привело к тому, что уровень подготовки сегодняшних абитуриентов намного ниже, чем в прежние годы.
— Трудно утверждать это наверняка. Сегодня нет индикатора, который бы позволил достаточно аргументированно судить об этом. Проблема заключается сегодня в чем? В советские времена мы принимали порядка 30-32 процентов выпускников общеобразовательных школ. Тогда в вузы приходила действительно элита, лучшие. Поэтому образование и называлось высшим. Сегодня количество бюджетных мест в высшие учебные заведения превышает число выпускников школ Российской Федерации. И мы не 32, а 100 процентов и больше готовы взять. Поэтому и средний показатель качества знаний сегодняшних абитуриентов объективно получается ниже.
— Какую из проблем высшей школы вы считаете наиболее актуальной?
— Все проблемы взаимосвязаны. Государство уже поняло, что важно сегодня развивать исследовательские университеты — тогда и выпускники будут достойными, и путь развития нашей страны будет обеспечен за счет новых знаний. И мы уйдем, может, наконец-то, от приставки «сырьевой придаток» к нормальному развитию экономики.
— На встрече в технопарке представителей правительства области с руководством университетов ваш коллега, первый проректор нефтегаза по научно-исследовательской работе Олег Данилов сказал: наука ушла из вузов. Вы согласны с ним?
— Было время, когда в вузах появилось очень много «договорников», и наш университет не был исключением. На преподавателей упала огромная учебная нагрузка. Появилась возможность зарабатывать дополнительно преподавательской деятельностью, а наука отошла на второй план. И сейчас мы это, слава Богу, поняли. И, возможно, учитывая демографическую ситуацию, сегодня не надо брать столько выпускников в вуз. Надо сделать так, чтобы образование было действительно высшим. А преподавателя занять как раз исследовательской деятельностью.
Когда я учился в Тюменском индустриальном институте (окончил его в 1972 году), там был дух исследования. Мы сегодня немножко обленились: подайте мне установку за 30 миллионов рублей, и тогда я еще подумаю, буду работать на ней или не буду. А в то время все делали сами аспиранты, на токарных станочках вытачивали нужные приборы. Ведь исследования не всегда должны проводиться на суперустановках — для аспиранта важно задать методику исследования, получить какой-то результат. Небольшой сначала — но это тоже исследование!
— Вы будете стимулировать научную деятельность в вузе?
— Обязательно. Мы уже наметили молодых преподавателей, будем культивировать среди них стремление к научному поиску. Пусть ребята конкурируют, предлагают лучшие варианты исследовательских работ — мы, конечно, будем их поощрять, стимулировать, давать гранты.
— Не могу обойти еще одну важную составляющую вашей личности — депутатскую работу в городской Думе. Какое место она занимает в вашей жизни?
— Если одним словом, то, конечно, важное. Многие считают: зачем первому проректору или ректору вуза депутатская деятельность, она же отнимает столько времени? Понимаете, когда живешь, пусть даже внутри большого коллектива, — все равно варишься в своем соку, не держишь руку на пульсе развития общества. А когда посидишь на депутатских приемах — понимаешь, что проблем-то еще достаточно много. У нас еще много людей живет за чертой бедности, и мы должны помогать им. Эти частные проблемы, в конечном счете, складываются в тенденции, а тенденции ложатся в основу написания каких-то норм, правил проживания в нашем славном городе Тюмени.
— Помимо науки, карьеры, депутатской деятельности, что еще важного в жизни ректора Новоселова?
— Семья, конечно.
— Остается время на семью?
— Нужно, чтобы оставалось (смеется).
— Хобби у вас есть?
— Охота, рыбалка. Хотелось бы, чтобы на них оставалось больше времени, но все равно на открытие охоты обязательно выезжаю, на рыбалку тоже летом в отпуске вырываюсь — на спиннинг щук половить.
— У Омара Хайяма есть рецепт, как мудро жизнь прожить — быть избирательным в общении и еде. А ваш рецепт мудрой жизни?
— Как говорят, мудрость приходит со старостью. Правда, иногда старость приходит одна (улыбается). О мудрости судить достаточно сложно. А жить нужно так, чтобы в жизни была позиция, и придерживаться этой позиции — по любому вопросу, несмотря ни на что. Потому что, как говорится, на позицию никогда обижаться не следует.
***
фото: Владимир Новоселов.