Сапожник из твоего подъезда
Маленькая мастерская Рифхата Халлиулина располагается в подъезде жилого дома 36-а на улице 50 лет Октября.
Выглядит помещение скромно. Большое старое кресло в углу, швейная машинка на столе, по стенам развешано множество замков-молний разного цвета. Рабочий беспорядок: куча бумажек и кусочков материала для набоек.
— Я воспитывался в детском доме. Получил там профессию токаря-фрезеровщика. Несколько месяцев проработал и понял: «не моя» профессия, не перспективная, плохо оплачиваемая. Тогда один знакомый сапожник мне говорит: «Садись, посмотри, — может, что-нибудь из тебя получится», — рассказывает Рифхат.
Как настоящий подмастерье, три месяца парень не получал ни копейки. Только обедами его кормили. Так стал сапожником. Сейчас он может сделать любую работу — и набойку сменить, и дорогую ортопедическую обувь отремонтировать. Какое-то время Халлиулин работал в разных мастерских, а потом решил открыть свое дело.
— Я когда из «Колоса» ушел, долго круги по этому району нарезал, пытался найти подходящее помещение, — рассказывает сапожник с 12-летним стажем. — Везде аренда дорогая. А я устроился так, что плачу только за свет и коммунальные услуги. Раньше на месте моей мастерской была неработающая вахта. А теперь жители довольны: я и обувь им чиню, и за порядком в подъезде слежу, чтобы было чисто и подозрительные люди не тусовались.
Рифхат рассказывает, что сапожное дело первые несколько месяцев не приносит прибыли, потому что мастерские сейчас на каждом шагу. Люди ходят к тому мастеру, которого они давно знают, или выбирают мастерскую рядом с работой или домом, так удобнее. Но Халлиулин быстро вошел в колею. Сейчас его знают в окрестных домах и в корпусах нефтегазового университета. Студентам Рифхат делает скидки. Хотя цены и так невысоки. К примеру, поменять набойку на женских туфлях можно за 120 рублей, и быть уверенным, что работа сделана на совесть.
— А по обуви людей можно что-то сказать об их характере?
— Вряд ли. Разве что — насколько человек аккуратен. Кто-то бежит в мастерскую, только царапинка появилась на ботинке, а кто-то изнашивает обувь до последнего. Я и сам так делаю. Никогда себе ничего не ремонтирую.
Но я с Рифхатом не согласна. Например, сейчас у него на рабочем столе лежит сапог. До зимы еще три месяца, а кто-то уже принес обувь в починку. Это ли не признак, что хозяйка сапога — человек дальновидный, привыкший всегда все делать во время?
Вообще-то, летнее время — период застоя в сапожных мастерских, даже у нас в Тюмени, где и климат, и дороги уменьшают срок службы обуви. Заказов почти нет. Поэтому у Рифхата остается время на то, чтобы заниматься своим хобби — фото-и видеосъемкой.
Однажды именно с фотосъемки на утреннике в детском доме и началась личная благотворительная программа сапожника. Он стал чинить для детдомовцев одежду и обувь: менять набойки на ботинках, молнии на курточках и комбинезонах…
— Вы делаете это со скидкой?
— Бесплатно. В детдомах нет денег, чтобы оплачивать работу сапожника.
… Напоследок еще одна прелюбопытная деталь, которая отличает маленькую мастерскую Рифхата от остальных. Внутри большого кресла живет… белая мышка Маня, которую когда-то принесла домой жена. С женой сапожник расстался, а мышь осталась. Обитает теперь в мастерской и ворует со стола сахар. Клиенты мышку не боятся, привыкли к ней…
***
фото: Рифхат Халлиулин и Маня