Роса Сунди и интернет
Продолжение. Начало в N197, 198, 199, 201, 204.
«В запросе Sundy была исправлена опечатка», — сообщает мне поисковая система Яндекс и выдает семь миллионов ответов на слово Sandy. Сам ты Сэнди/Сам ты опечатка/Я ищу росу Сунди, и она пишется именно так.
Google чуть повежливее со мною: «Возможно, вы имели в виду Sandy». Yahoo! ни что же сумняшеся исправляет Sundy на Sunday… Информации — мало! Зато нахожу на YouTube чей-то двухминутный ролик о поездке на Принсипи. Пыльная рыжая дорога, на обочине в куче щебня сидит юноша в красной рубашке с черными погончиками. Юноша пытается расколоть о камень кокосовый орех. Я его знаю. Он был среди тех, с кем мы фотографировались в деревне Сан-Жозе. Оттуда еще замечательный вид на столицу острова Санту-Антониу. Этот юноша был в той же самой рубашке с погончиками. Очень запоминающаяся рубашка.
В мировой паутине местечко Сунди представлено не очень широко. Да, собственно, и все карликовое африканское государство Сан-Томе и Принсипи — две маленькие точки на глобусе в районе экватора. В длинном списке проблем (бедность, безработица, растущий государственный долг, отсутствие развитой инфраструктуры, дефицит квалифицированных специалистов, детская и младенческая смертность, малярия и ВИЧ) компьютеризация стоит далеко не на первом месте. Наладить бы бесперебойное электроснабжение — для начала! Но тут мне попалось сообщение агентства Би-Би-Си: «Власти Сан-Томе и Принсипи требуют своей доли прибыли, которую получают владельцы 300 с лишним тысяч порносайтов, использующих доменных суффикс этого государства — … st». Как поясняется, владельцы сомнительных сайтов предпочитают использовать доменные расширения тех стран, в которых практически не существует интернет-законодательства.
Так у сантомейских властей неожиданно появилась еще одна проблема.
Местечко Сунди знавало лучшие времена. По крайней мере, до 1975 года, когда Португалия отказалась от всех своих колоний. Португальцы побросали свои поместья, обширные плантации сахарного тростника, кофе и какао и вернулись на родину. А их бывшие наемные работники (рабства официально уже не существовало) принялись хозяйствовать самостоятельно.
Роса Сунди — типичный пример такого хозяйствования. И очень печальный.
Cerveza — так по-португальски называется пиво. Дать ему денег на «сервежу» просил наш пьяненький экскурсовод Армандинью, вызвавшийся бесплатно показать нам все достопримечательности Сунди.
Армандинью не знает английского, поэтому он вообще ничего не говорил, только тыкал пальцем и мычал. Толку от такого экскурсовода было чуть; разве что он буквально заставил меня сфотографировать девчонок, трущих кокосы в стружку. Девчонки были симпатичные; они сидели, обхватив длинными черными ногами тазы. В тазы сыпалась белая стружка.
Армандинью показал нам заросшую травой узкоколейку и ржавый паровоз (этот паровоз, пыхтя, в 1919 году притащил на плантацию тяжеленные деревянные ящики с телескопами и другим астрономическим оборудованием для Эддингтона; в остальное время он доставлял в гавань мешки с сахаром и какао-бобы, емкости с пальмовым маслом и другой продукцией, производимой на плантации, — вот такая была логистика). Далее мы осмотрели разрушенную фабрику по изготовлению пальмового масла, паровую машину, которая давала энергию на производство этого масла, а также цех деревообработки со ржавеющими станками. В дальней комнатке, где стоит еще одна динамо-машина, теперь, судя по запаху, общественный туалет.
Мы прошли сквозь ряды одинаковых серых бараков, где раньше жили рабочие, а теперь живут бездельники типа Армандинью. Тут же бродят собаки, куры, дети. Вот на улице стоит мебель — что-то вроде стеллажа или горки. Пока я фотографирую эту странную картину, стараясь не наступить на трупик собаки, ко мне подходит молодой парень. Он пожимает мне руку и говорит, что его зовут Арминду и что он учитель.
Во рту у Арминду не хватает переднего зуба, но зато он немного говорит по-английски: «Интересуетесь мебелью?» — спрашивает он. Вежливо отказываюсь и спрашиваю, сколько у него учеников. Арминду говорит, что всего в местечке Сунди двести жителей, однако, сколько из них детей, он затрудняется ответить. Еще интересно: почему шлагбаум на въезде в деревню? Арминду объяснил. Оказывается, вон тот симпатичный голубой домик с балюстрадой — самый фешенебельный во всей округе, — это резиденция президента республики Фрадике де Менезеша. Когда господин президент посещает с рабочим визитом остров Принсипи, он тут спит, сказал Арминду.
Вообще-то, президент Менезеш, я думаю, больше не покидает надолго свой президентский пост в Сан-Томе. В 2003 году, когда он уехал в Нигерию вести переговоры о разделе будущих нефтяных доходов (на шельфе Гвинейского залива разведана нефть), военные под руководством майора Фернандо Перейры совершили переворот. Захватили радио, телефон, телеграф, а также парочку министров, немного даже постреляли в воздух. Мировое сообщество немедленно осудило хунту, так что все закончилось быстро, и никто не пострадал. 42 иностранных туриста, оказавшихся в заложниках из-за того, что путчисты закрыли международный аэропорт, благополучно вернулись домой, довольные неожиданным приключением.
Еще одна попытка военного переворота на Сан-Томе была совершена незадолго до нашей поездки: в феврале 2009 года. В мировой прессе появились сообщения об аресте 32-х подозреваемых в организации нового государственного переворота. Возможно, кое-что об этом мог бы рассказать наш знакомец Жильберто Коста, начальник гарнизона на Принсипи. Но нам он ничего такого не рассказал. Кто знает, может, он и сам как-то был в этом замешан. Но, подчеркну, это всего лишь мои предположения.
Как сообщалось, целью военного переворота 2003 года было «привлечь внимание мировой общественности к трудному социально-экономическому положению Сан — Томе и Принсипи». Однако же очевидно, что за красивыми словами маячили-таки нефтедоллары, от грядущего раздела которых сантомейские военные оказались отстранены. В любом случае, ни та, ни другая цель не достигнуты: нефть на шельфе не добывается, а мировая общественность при упоминании Сан-Томе и Принсипи по-прежнему лезет в атлас. Чтобы посмотреть — а где это?
***
фото: Армандинью и разрушенная фабрика;Бараки, в которых жили рабочие;«Предприятие» по изготовлению кокосовой стружки;«Предприятие» по изготовлению кокосовой стружки;Предвыборный плакат президента Фрадике де Менезеша;Остатки колониальной архитектуры (роса Беломонте)