Дан Запашный: «Всегда хотел бы делать то, чего не делают другие»
Многие считают, что он — счастливчик. Повезло с фамилией, с внешностью, с талантами, способностями. Но к слову «везет» у него с детства особое отношение.
Цирковые артисты — народ кочевой. Им везет с самого рождения. Что ни месяц — то новый город, новая арена, новая гостиница, новая школа… Не зря говорят, что цирковые дети рождаются в опилках. А где им еще рождаться, если не на гастролях? И Дан Запашный был типичным цирковым ребенком. Мама родила его согласно… гастрольному графику, проездом в городе Костроме.
Многие сразу посчитали, что в пятом поколении знаменитой цирковой династии появился на свет еще один будущий артист. Но Дан не помнит, чтобы и мама его так же считала. Никто ему с малолетства не внушал: «Ты должен работать в цирке, ты будешь работать в цирке». Наоборот, давали полную свободу действий.
Свою судьбу он выбирал сам. Бесконечные переезды, перелеты, города, страны, языки, люди сформировали в нем настоящего космополита. Ему везде было хорошо, куда бы они ни приезжали. И в восемь лет Дан решил, что станет… дипломатом. Ему нравилось, когда люди понимали друг друга с полуслова, когда находили общий язык даже самые отъявленные спорщики…
Но детские мечты часто переменчивы. Когда после шестилетней работы по контракту в Китае вернулся его дед Вальтер Запашный, внук по-новому взглянул на тот самый цирк, который видел каждый день.
— Таких людей, как мой дед, на своем пути я больше не встречал, — рассказывает Дан. — Он был новатором во всем, все доводил до совершенства и делал блестяще, за что бы ни брался.
За цирковой рутиной (а она есть в каждой, даже самой творческой профессии), за тяжелым цирковым трудом, травмами, болью и потом Дану открылись бесконечные возможности самовыражения. И он почувствовал тот драйв, то непреодолимое желание быть лучшим, которое у всех и ассоциируется с фамильной чертой Запашных.
И в это время ему снова очень пригодилось слово «везет». Именно от него он решил оттолкнуться, создавая свой первый сольный номер… на мотоцикле. В то время железных коней Дан любил даже больше, чем настоящих.
«Байки» были его страстью, а страстями цирковые обучены управлять с детства. «Голову не терять надо, а включать» — это закон. И Дан создал номер, сочетающий в себе элементы мотоспорта, акробатики и жонглирования. «Такого сочетания взаимоисключающих элементов, -говорит он, — нет ни в одной программе».
— Чтобы добиться успеха в любой сфере, — считает Запашный, — надо в чем-то изменить мир. Быть десятым по счету — неинтересно. Поэтому всегда стараюсь браться за то, за что не берутся другие. Находить несочетаемое, выполнять нереализуемое.
Любая сверхзадача предполагает повышенную сложность, а значит, и риск. И цирковые артисты, конечно, не роботы. Они работают честно, как говорит Дан, «в прямом эфире». Поэтому ошибки неизбежны, особенно в таком нестабильном виде, как жонгляж. Приручение булав, мячей и колец ничуть не проще, чем дрессура. Правда, предметы спокойней, и уж точно не укусят.
К фамильному жанру дрессуры Дан тоже решил подойти как максималист. Если быть лучшим, единственным и непохожим — так во всем. Но найти то, за что четыре поколения Запашных еще не брались, оказалось трудно. К тому же быть оригинальным в этом жанре мешает еще и… Гринпис. Международная конвенция по торговле редкими животными вводит множество препятствий и ограничений на приобретение экзотических видов. Не каждому дрессировщику дадут «добро» на покупку слона, например, тигра, жирафа или обезьяны. Согласования длятся месяцами, если не годами. «Выписать животное, это не телевизор в магазине приобрести», — говорит Дан.
Но разве сложности его когда-нибудь пугали? Наоборот, заводили. Работал он и с редкими белыми тиграми, и с коварными черными пантерами. Скоро в его программе появится африканский слон — он еще слоненок, который родился в этом году, и живет пока далеко в Африке.
Зато другой африканский житель — семилетний шимпанзе Чуча — каждый день рядом с Даном. С этими человекообразными в России работают всего четыре дрессировщика. Слишком сложный у обезьян характер. Их не столько дрессировать надо, сколько, как ребенка, воспитывать и учить… жить в обществе. Шимпанзе — не кошка и не собака. На одном рефлексе Павлова выполнять команды и упражнения его не научишь. Его Чуча готов работать только на условиях полного равноправия. «Мы не просто дрессировщик и обезьяна -мы партнеры», — говорит Дан Запашный.
Вместе они уже четыре года и научились чувствовать настроение друг друга спиной и с закрытыми глазами, понимать с полувзгляда и полуслова (кстати, наблюдательность — обязательный элемент техники безопасности при работе с этими животными). И еще большой вопрос, кто кого из них каждый день учит, кто кому диктует, и кто под кого подстраивается. В цирке не бывает «игры в одни ворота». Даже если на арене выступают такие странные партнеры, как человек и обезьяна.
***
фото: Дан и Чуча на репетиции.