Право солдата на память
Окончание. Начало в N 56.
ЧЕМ ИЗМЕРЯЕТСЯ ПАМЯТЬ
В родных и памятных для Кузнецова местах — Зырянке, Талице, Поклевская, в Тюмени, в Кудымкаре (центр Коми-Пермяцкого национального округа), где выпускник Талицкого лесотехникума работал помощником таксатора лесоустроительной партии (там его и привлекли к сотрудничеству с органами ОГПУ), поставили скульптурные бюсты героя. Автором всех этих изваяний Кузнецова был тюменский скульптор Клюкин.
В книге искусствоведа Александра Валова «Из окопов к мольбертам» о художниках Тюмени — участниках Великой Отечественной войны про Клюкина несколько строк: «Некоторое время в тюменском товариществе «Художник» работал А.И. Клюкин, тоже участник войны. В 60-е годы в Тюмени были установлены памятники работы Клюкина — разведчику Н.И. Кузнецову перед входом в сельхозинститут и академику И.П. Павлову — на территории областной больницы. В фондах местного музея изобразительных искусств фотографии скульптора не сохранились. Александр Александрович Валов вспомнил, что в каком-то выставочном каталоге помещен скульптурный автопортрет Клюкина с каким-то орденом на груди:
— Кажется, «Красная Звезда». Другие местные искусствоведы и художники добавили немного:
— Художественного образования Клюкин не имел — самоучка. Держал мастерскую в подвале дома на улице Орджоникидзе, примыкавшем к старой водонапорной башне. Скандалил со скульптором Валентином Беловым (сейчас тот живет в Калуге) из-за заказов военной тематики. Говорил, что Белов не проникся этой темой, потому что не воевал. Когда и как исчез Клюкин, не знаем. Выл слух, что спился, такое с художниками случалось. Художественная ценность выполненных им памятников сомнительна.
Проживающая в Екатеринбурге племянница Николая Ивановича Кузнецова — Елена Викторовна Сакныне рассказала, как Клюкин ваял скульптурный портрет дяди с ее отца Виктора Ивановича — они очень похожи:
— Работал в нашем доме. Я тогда училась в школе. По его словам, замысел создания памятника возник у него после чтения книг Медведева, просмотра кинофильмов «Подвиг разведчика» и «Сильные духом», а также из собственного военного прошлого. Подаренный в 1953 году Медведевым в музей Талицы бюст Кузнецова работы московского скульптора Павла Бондаренко не нравился Клюкину. Обещал для Тюмени сделать лучше.
Сергей Дмитриевич Великопольский, в ту пору 1-й секретарь Тюменского горкома ВЛКСМ, вспоминал:
— Пришел ко мне скульптор Клюкин. Предложил установить в Тюмени к 20-летию Победы памятник разведчику Кузнецову. Посоветовались с председателем горисполкома Виталием Витальевичем Зайченко — тот поддержал, но официального решения не принял. Все делалось на общественных началах: определили место, перестроили вход в сельхозинститут. Молодежь из треста «Тюменьгорстрой», где главным инженером был Владимир Петрович Курамин, выложила кирпичный постамент, облицевала мраморной плиткой.
Торжественное открытие памятника Кузнецову состоялось 19 декабря 1967 года, перед Днем чекиста. А в мае того же года председателем КГВ при Совете Министров СССР был назначен Юрий Владимирович Андропов. Во время Великой Отечественной войны он как 1-й секретарь ЦК комсомола Карело-Финской ССР участвовал в организации партизанского движения в Карелии. Но финны быстро его подавили, поэтом у Андропов не любил вспоминать свою партизанскую юность. Осужденный по делу Берии к 15 годам лишения свободы бывший начальник 4-го управления НКГВ СССР генерал-лейтенант Павел Анатольевич Судоплатов продолжал отбывать этот срок во Владимирской тюрьме (на свободу вышел в августе 1968-го, а реабилитирован только в феврале 1992-го).
Постепенно при Андропове КГВ вновь обрел ту тайную власть над обществом, которая была подорвана пренебрежительным отношением Хрущева (1954-1964) к чекистам и их ведомству. Разговоры о том, что творила госбезопасность при Сталине, прекратились. В истории органов остались только светлые и героические образы: рыцаря революции Дзержинского и разведчика Кузнецова.
Память стала измеряться размерами и весом памятников. В 1968 году в Тюмени на краю Текутьевского кладбища, там, где в войну хоронили умерших в госпиталях раненых бойцов, статую коленопреклоненного гипсового солдата работы архитектора Тюменской области Владимира Аввакумовича Бешкильцева (установлена в 1955 году) заменили скульптурной группой, выполненной Беловым. В мае того же года зажгли Вечный огонь монумента Победы у здания краеведческого музея.
В 1985 году, к 40-летию Победы, в Свердловске на пересечении улицы Фестивальной и бульвара Культуры по инициативе 1-го секретаря Свердловского обкома КПСС Бориса Николаевича Ельцина установлен двенадцатиметровый памятник Кузнецову в граните и золотистой бронзе.
Однако помпезность и величие новых монументов и памятников, пафос и напыщенность официальных речей и выступлений не сдержали оправданного интереса общественности к правдивой истории Великой Отечественной войны, к действительной, а не лакированной судьбе Кузнецова.
Первые публикации о противоречиях в его биографии появились в украинской печати накануне 80-летия героя-разведчика (27 июля 1991 года). Авторы статей предлагали КГВ СССР опровергнуть или подтвердить их версии и предположения о некоторых обстоятельствах жизни уральца архивными документальными материалами. С такой же просьбой обращались в солидное ведомство музеи Ровно, Луцка, Львова, Талицы. Никакой реакции.
Молчание КГВ многих удивляло и настораживало. Ведь для историков и журналистов догадаться о существовании в секретных архивах документов о деятельности опергруппы «Победителей» под командованием Медведева, об осуществленных Кузнецовым «актах возмездия» несложно.
Управление КГВ по Тюменской области предложило Москве рассекретить хотя бы часть этих архивных фондов и дать новую историческую трактовку жизни и смерти Кузнецова, не принижая высокого значения самопожертвования героя.
Но председатель КГВ СССР Владимир Александрович Крючков дал указание «придерживаться образа Кузнецова, укоренившегося в художественной литературе, кинематографе, монументальном искусстве и массовом общественном сознании».
На робкие возражения о том, что «разговоры» о Кузнецове будут продолжаться, генерал армии Крючков отрезал: «Поговорят и перестанут!» Шел июль 1991 года. До августовского путча ГКЧП, в котором Крючков играл не последнюю роль, оставалось меньше месяца. Сейчас понятно, как предполагалось «восстановить утраченные идеологические позиции». Но танки оказались плохими аргументами в исторических спорах, а «разговоры» о Кузнецове закончились сносом его памятников в городах Западной Украины, осквернением могил и переименованием улиц, носящих его имя.
Крючкова отправили в Лефортовскую тюрьму (потом в отличие от Судоплатова амнистировали). Возглавляемое им ведомство подвергли многочисленным реорганизациям. В такой обстановке прежнему КГВ было не до Кузнецова.
Его памятник, демонтированный во Львове, благодаря хлопотам заместителя главы администрации Талицкого района Меркульева, привезли на родину и установили в центре Талицы:
— Использовали политику «народной дипломатии» и две канистры спирта талицкого разлива — «секретное оружие Урала», — рассказал Валерий Петрович, сейчас учитель истории в школе.
В условиях провалившейся антиалкогольной компании, обесценивания рубля спирт заменил валюту. После распада Советского Союза государственной границы между Украиной и Россией еще не существовало. Перемещение памятника весом с постаментом в семьдесят тонн из Львова в Талицу не считалось контрабандой. Да и как оценить памятник? Как историческую или художественную ценность? Или как металлолом?
Кто скажет, какова единица измерения памяти? В чем заключается энергетика памятников? В портретном сходстве с героем? В детальном изображении символики исторического прошлого: знамена, униформа, награды, оружие?..
Спросить бы у скульптора Клюкина, да о нем лишь запись в «Мобилизационной книге» Тюменского горвоенкомата:
«… Клюкин Алексей Иванович, 1923 года рождения, с улицы Комсомольской, 18, призван 3 января 1942 года». В какую воинскую часть зачислен — неизвестно. Может, направили его в формируемую в то время в Тюмени 175-ю стрелковую дивизию, которая в мае 1942-го в составе 28-й армии Юго-Западного фронта попала под Харьковом в окружение. Большинство наших земляков, оказавшихся во вражеском плену, все еще считается пропавшими без вести. А Клюкину, возвратившемуся с войны в Тюмень, такая участь досталась в мирное время. Где воевал, как, о чем думал, ваяя скульптурные бюсты вождей, разведчиков и академиков, не знаем. Остается надеяться, что кто-нибудь из тюменцев вспомнит о нем и расскажет. Не должны люди пропадать без вести, иначе — беспамятство.
Психологи считают, что в массовом общественном сознании исторические события сохраняются не более чем столетие. Дальше они интересны только узким специалистам и отдельным чудакам-энтузиастам. Такую точку зрения трудно опровергнуть. Часто ли мы думаем об Отечественной войне 1812 года? Забыли вовсе про Первую мировую войну. Да и о Второй, которую в нашей стране называют Великой Отечественной (в ней сгинуло, вдумайтесь, более 27 миллионов соотечественников), вспоминаем два раза в году: 22 июня в день ее трагического начала и в победное 9 мая.
Надеюсь, что память о судьбе Николая Ивановича Кузнецова, нашего земляка, разведчика-боевика, ликвидатора нацистских злодеев-оккупантов, сохранится и после его столетнего юбилея. Потому ч то Кузнецов — образ востребованной во все времена неотвратимости наказания и возмездия за преступления против человечности. Кто об этом забудет, тому его памятники напомнят. Для этого они стоят в бессрочном карауле на улицах и площадях наших городов.
***
фото: Памятник скульптора Алексея Клюкина — Николаю Кузнецову;Памятник скульптора Алексея Клюкина — академику Павлову, г. Тюмень