Непокоренный
«Охота за тенью»- совместный проект «Тюменского курьера» и газеты «Сельский вестник».
Год третий, выпуск 65-й
66 лет отделяют нас от войны, обрушившейся на нашу страну в 1941 году и унесшей миллионы жизней солдат и жителей советских городов и сел. Фамилии погибших высечены на обелисках, куда мы приходим каждый год 9 Мая и склоняем головы перед их подвигом во имя жизни.
Мы гордимся победами под Москвой, Сталинградом, на Орловско-Курской дуге. Гордимся солдатами, офицерами, генералами и маршалами, которые одержали победу над фашистами в их логове — в Берлине. Но какой ценой заплачено за это… До сих пор в семьях хранятся похоронки, в которых сообщается, что «ваш муж (сын, брат) пал смертью храбрых».
Но были и другие сообщения. О том, что солдат числится «в без вести пропавших». Родственники ждали с надеждой вестей о таких пропавших, но домой вернулись единицы.
… Из рассекреченных документов немецких архивов нам известны теперь и имена наших, ситниковских, солдат, погибших в немецком плену.
Пинигин Федор Антонович, из деревни Савиново, взят в плен 1 августа 1941 года под Смоленском, он остался жив и после войны вернулся домой. Старовойтов Александр Степанович, из деревни Малотарасовка, попал в плен 23 июля 1941 года под г. Невель Псковской области. Малотарасовки уже нет, и родственников солдата не найдено. Аксенов Иван Ефимович, из деревни Солоновка, попал в плен 7 июля 1941 года в Литве. Его родственник Виталий Аксенов живет в Ситниково.
И вот еще удивительная судьба солдата Ивлева Петра Григорьевича, 1921 года рождения, рядовой в/ч 1515. (Это 828-й стрелковый полк 197-й стрелковой дивизии Киевского особого военного округа. — Ред.).
Петр Ивлев попал в плен 3 июля 1941 года в районе г. Староконстантинов Проскуровской, сейчас — Хмельницкой области, и отправлен в Германию. Стучат колеса товарного вагона до отказа набитого пленными. Все дальше от России, от родных уносит невольничий поезд. Это невыносимо. Улучив момент, бежит солдат из поезда в районе Гамбурга, но его задерживает полиция возле города Лимбург.
Избит до полусмерти солдат и доставлен в шталаг VI-В (29.08.41), а затем переброшен в шталаг XII-F. Он вспоминал позднее, что в этом лагере для особо непокорных проводили над пленными какие-то медицинские опыты. Этих опытов многие не выдерживали, сил не оставалось, и уже не способных к работе сбрасывали в канализационный отстойник. А умерших выволакивали баграми за ограду лагеря. В этом же отстойнике доживал, казалось, свои последние часы и Петр Ивлев.
Конец всем надеждам? Но выручила госпожа Удача в лице местного бюргера. Он приехал в лагерь, чтобы выпросить или купить пленных для работы на своей ферме.
Немецкого языка пленные, конечно, не знали и о сути разговора бюргера с начальством лагеря могли только догадываться — по интонации и по усмешке на лицах беседующих.
— Что за существа, напоминающие людей, барахтаются в этой зловонной жиже?
— Да это ни на что не годные русские свиньи, пусть подыхают.
— А ты отдай их мне, может, я еще сумею из них извлечь хоть какую-нибудь пользу…
И оказался Петр вместе с тремя товарищами по несчастью в имении Отто Кайзера. Закрыли пленных в большой кирпичный сарай, бросили несколько охапок соломы. Это уже не канализационный отстойник, уже появилась надежда на жизнь. В сарае, в чистых просторных клетках, жили здоровенные свиньи. Вечером пришли работники, разлили по кормушкам корм и пойло для свиней, а пленным знаками показали, что и они могут «поужинать вместе со свиньями». Думаете, пленные отказались? Это были молодые двадцатилетние парни, которым хотелось жить, а свиней на ферме Кайзера кормили очень хорошо. Скоро пленные поправились, и Кайзер сумел выжать из дармовых работников по максимуму. Удивительно, но факт: в карточке военнопленного отмечено, что Кайзер за работу на ферме платил по 8 марок в месяц, но (это уже из более поздних скупых рассказов вернувшегося из плена солдата своим родным) обращался Кайзер с пленниками безжалостно, избивая за пустяковую оплошность. А вот жена и дочь фермера жалели их, и втайне от хозяина иногда подкармливали то ломтем хлеба, то молоком…
И снова побег. И опять неудачно. В живых остался один Петр.
Последняя отметка в карточке военнопленного, лагерный номер 31525: «Сбежал 09.08.43г. из рабочей команды 1390 Оберланштейн.»
Как рассказывает живущий в Ситниково его племянник, полковник в отставке Николай Александрович Ивлев, неведомо как, но сумел Петр добраться до своих, прошел проверку и воевал дальше. Потом вернулся домой, где ждали его жена и сын. Работал Петр Григорьевич в совхозе «Ситниковс кий» б ригади ром тракторной бригады. А позже вместе с семьей переехал в Тюмень. Похоронен в 1974 году на Червишевском кладбище.
От редакции.
Добавим, что на сайте ОБД «Мемориал» мы обнаружили еще двух солдат, призванных из Омутинского района, с теми же именем и фамилией — Петр Ивлев.
Старший, 1904 года рождения, — Ивлев Петр Георгиевич, старший сержант, командир взвода конной разведки 368-й стрелковой дивизии, погиб в боях и похоронен в Вытегорском районе Вологодской области.
Ивлев Петр Иванович, 1921 года рождения, родом из деревни Окуневка, рядовой 95-го стрелкового полка 14-й стрелковой дивизии. Он пропал без вести 8 сентября 1941 года.
14-я стрелковая сражалась на Кольском полуострове. Ее позиции вытянулись вдоль государственной границы, занимая 22 июня 300 километров по фронту. А 29 июня немецкий горнострелковый корпус «Норвегия» при поддержке 120 бомбардировщиков перешел в наступление. 95-й полк, в котором служил наш земляк, не сдержал удара и отступил. Но общими усилиями наступление немцев удалось остановить. Следующее сильное давление на 14-ю СД случилось 8 сентября 1941 года. Ей пришлось отступить, а немецкие егеря переправились на восточный берег реки, заняв там небольшой плацдарм. В этот самый день и пропал без вести Петр Иванович Ивлев.
Именной список безвозвратных потерь 95-го полка содержит пометки против фамилий убитых и пропавших без вести бойцов и командиров: «50-й км», «56-й км», «58-й км». Возможно, речь идет о протяженности линии фронта, вдоль которой занимала оборону 14-я СД и ее полки. И ориентирами боестолкновений и потерь стали километры этой линии.
А в книге «Память» двадцатилетнему парню из деревни Окуневка уделена одна-единственная строчка. Правда, вместо «пропал без вести» написано — «погиб».