Горести госпожи Контробубовой
Владислав Крапивин написал новый роман. Вполне сказочный и вполне детский. Речь идет о детдомовском мальчишке, третьекласснике по фамилии Сушкин. Этому Сушкину посчастливилось выиграть в антикварной лотерее старинный пароход (пироскаф), и он отправился на нем в плавание вместе со старым капитаном Поликарпом Поликарповичем Поддувало и его другом — двухголовым страусом Донби (одну голову звали Дон, другую — Бомбило). Какие там случились приключения, вы сможете узнать осенью. Роман «Пироскаф «Дед Мазай» наша газета начнет печатать с сентября. А пока, чтобы заинтересовать читателя, мы публикуем небольшой отрывок…
Сусанна Самойловна бежала вдоль воды за пароходом. Перепрыгивала через брошенные на плоский песок старые шины, дырявые ящики, рваные спасательные круги и прочий береговой хлам. Бежать и прыгать было затруднительно. Невзирая на скорость, приходилось сохранять строго вертикальное положение, чтобы не сместились позвонки. К тому же, Сусанна Самойловна отличалась крупным телосложением и полнотой. Да и одежда ее не была приспособлена к спортивным занятиям. Даму облегало черное потрескивающее платье, усыпанное стеклянным бисером. Бисер сыпался с платья и оставался на песке, словно застывшая роса…
Такие же бусинки украшали черную шляпку Сусанны Самойловны. Впрочем, шляпка бегу не мешала. А вот блестящий от бусинок ридикюль (сумка, похожая на круглый чемодан) и две мелкие сумочки — мешали. Сусанна Самойловна поочередно роняла их и поэтому снижала скорость. Она протягивала вслед пироскафу руки и вскрикивала:
— Господин капитан! Подождите! Вы забыли меня!.. Поликарп Поликарпович! Возьмите меня на пароход!.. Господин Поддувало! Вы не имеете права оставлять меня!
Капитан Поль стоял на высоте у поручней и отвечал в электронный рупор:
— Но, мадам! Почему вы при отходе судна оказались на берегу?! Это нарушение правил! Что я теперь могу сделать?!
— Меня срочно вызвали на пристань! По делам!
— Какие дела?! После второго гудка запрещено сходить на берег!
— Мне нужно было решить срочный вопрос. По делам ИИ.
Сушкин, стоявший рядом с капитаном, сумрачно хмыкнул.
— Господин капитан, вы обязаны бросить якорь и взять меня на пароход!
— Сударыня! Якорь не бросают, это не сумочка! Якорь отдают. И если я сейчас отдам его, судно развернет поперек фарватера. Возникнет затор, грозящий авариями!
— Но я настаиваю! Вы обязаны! Наш ИИ — международное ведомство! Он подчиняется Организации Объединенных Наций!
— Но сударыня! Я не подчинен Объединенным Нациям! Я подчиняюсь диспетчерской службе данного отрезка речной дистанции и владельцу парохода «Дед Мазай», у которого состою на службе! Господину Сушкину!
— Господин Сушкин! Прикажите капитану Поддувало остановиться и посадить меня на пароход! — вопила Сусанна Самойловна, вертикально прыгая через разбитую бочку.
Сушкин взял у капитана рупор.
— Госпожа инспектор, извините! Я не могу приказывать капитану! Во время плавания он полный командир на судне. У него диплом, а у меня нет!
— Но я же… Ай! — Инспектор Контробубова хотела перескочить через перевернутую лодку, но замерла в воздухе и опустилась на песок. Потому что на горбатом лодочном днище умывалась крупная портовая крыса Изольда. Она была здешней старожительницей, прекрасно ладила с людьми и удивилась украшенной бисером даме. Села на задние лапы и сделала движение, словно хотела пожать плечами (если такое можно сказать про крысу). Затем на всякий случай прыгнула вниз и ушла под лодку.
Пахло влажным песком и бочками из-под селедок. «Пых-пых», — дышал, удаляясь, «Дед Мазай». Сусанна Самойловна видела над килевым брусом лодки его дымящую трубу и мачту.
— Что же мне делать? — жалобно спросила она вслед пироскафу. Вопрос через мобильник долетел до капитана.
— Самое лучшее, — вежливо посоветовал капитан Поль, — это добраться вам, сударыня, до автобусной станции, взять билет до села Мокроусова и там дождаться нас на местной пристани. Мы придем в Мокроусово рано утром и будем рады встретить вас на борту… — После этого он потянул шнур пароходного гудка, и «Дед Мазай» трубным сигналом приветствовал встречный лесовоз под названием «Откуда дровишки».
… Провожать «Деда Мазая» и его владельца отправилось множество народа. Ну не все население «Фонариков», однако человек тридцать. Сушкин по совету капитана всех пригласил на палубу. Было решено, что провожающие прокатятся до пригородной пристани Малые Воробьи, а с нее вернутся автобусом в детдом.
«Дед Мазай» трубно погудел, выпустил черные кольца дыма, захлопал громадными колесами и вышел на середину Томзы. Ребята толпились у поручней верхней палубы. Старшая воспитательница Венера Мироновна смотрела, чтобы никто не сыграл в воду. К Сушкину подошла Капка Бутырина. Сказала, не пряча зависти:
— Счастливый…
Он не стал отпираться:
— Ага…
До Малых Воробьев шли недолго. Ошвартовались у дебаркадера. Все по очереди стали подходить к Сушкину, пожимать руки, хлопать по спине и говорить «Ну, давай» и «Ни пуха, ни пера…»
За тысячу километров, с дальнего тепловоза, позвонил по мобильнику помощник машиниста Феликс, посоветовал:
— Ни пера тебе, ни пуха, не теряй кольца из уха!
— Ага! Я не потеряю! — и Сушкин потрогал затеплевшее колечко.
Соседи по спальне Илюшка и Толик с полминутки повисели у Сушкина на плечах (у того даже малость защекотало в горле).
— Дети, пора! — торопила Венера Мироновна. Все сошли на пристань, а она почему-то вздохнула и погладила Сушкина по белобрысым прядкам. — Обещай, что будешь умницей.
-Ага, я буду, — искренне пообещал Сушкин. Счастье сидело в нем рядышком с легкой печалью расставания.
Ребята теперь махали уже с пристани. Донби кивал им обеими головами с высоты трехметрового роста и, кажется, что-то неразборчиво пел. Из провожавших осталась у трапа только Венера Мироновна. Она торопилась что-то сказать капитану и нервно оглядывалась…
Вот тут-то и возникла госпожа из важного ведомства.
Крупная дама в усыпанном бисером черном платье решительно раздвинула детей и пошла по сходням. На полпути сходни прогнулись, дама ойкнула, но не сбавила скорости. Ступив на палубу, она вскинула голову.
— Господин капитан! Господин капита-ан!
Тот поправил сверкающую фуражку и шагнул навстречу.
— Слушаю, сударыня. Что вам угодно и с кем имею честь?
— Вы имеете честь с Контробубовой Сусанной Самойловной, уполномоченным инспектором ИИ, независимого педагогического ведомства ООН, которое командировало меня на ваш пароход.
— А позвольте узнать… с какой целью? — Похоже, он хотел сказать «а на кой черт», но помешало воспитание.
— С целью наблюдения, — отрезала госпожа Контробубова. И почему-то подозрительно глянула на Донби маленькими блестящими очками.
У Сушкина стало холодно и скользко в желудке.
— Простите, наблюдения за чем? И за кем? — оч-чень сдержанно спросил капитан.
— За всем. И прежде всего за тем, как станет вести себя мальчик и как здесь к нему будут относиться.
— Прекрасно будут относиться! — не выдержал Сушкин.
— Мальчик, не перебивай старших!.. Кстати, почему ты босой?!
Сушкин лишь полминуты назад стряхнул сандалетки, чтобы ощутить подошвами теплые доски палубы. И вообще почувствовать себя настоящим Томом Сушкиным, Я хозяином славного пироскафа. И он не выдержал. Понял, что пришло время войны. Он дерзко сообщил:
— Потому что я хозяин судна!
Эти слова как бы отскочили от дамы с бисером, как горох от танка.
— Ты, может быть, и хозяин судна, но ведомство ИИ — хозяин всех детей на планете. И тебе придется выполнять его требования, иначе будешь изъят и перемещен!
— Че-во-о? — Сушкин испугался, но еще больше разозлился. И глянул на капитана. А капитан
— на Венеру Мироновну. А та — на госпожу Контробубову.
— Но Сусанна Самойловна… Ведь все было согласовано. Есть решение гороно и разрешение облоно…
— Они не действительны! Вчера президиум ИИ рассмотрел вопрос и постановил, что ребенка нельзя отпускать в такую поездку без нашего представителя. Мальчик в сопровождении постороннего мужчины — это потенциальная опасность…
— Съем я его, что ли?! — не выдержал капитан Поль.
— Всякое бывало, — невозмутимо отозвалась инспекторша непонятного ИИ. — Капитан, где будет моя каюта?.. Кстати, вот мои документы…- Она достала из блестящего саквояжа пачку бумаг. Капитан посмотрел на них так, что сразу стало ясно: куда госпожа Контробубова должна их засунуть.
А потом снова посмотрел на Венеру Мироновну.
Та пожала плечами: от меня, мол, ничего не зависит.
— Позвольте вас на два слова, — попросил ее капитан Поль. Они отошли и заговорили о чем-то — сбивчиво и очень тихо. Однако Сушкин левым настороженным ухом (которое с кольцом) различал некоторые фразы:
«Но, Поликарп Поликарпович… как я могу?» — «Это же пустяк. Всего минута…» — «Это против правил…» — «Какие здесь правила? Вы будете ни при чем…» — «Но я…» — «Благодарю вас, дорогая Венера Мироновна. Вы мне сразу показались замечательной женщиной…» — «Однако же…» — «Ну и что… При новой встрече я расскажу вам о герцогине Ваффенбургской, которую вез однажды на свадьбу дочери по Дунаю. Она…» — «Но, Поликарп Поликарпович…» — «Вот и чудесно…
Венера Мироновна вернулась к госпоже Контробубовой.
— Сусанна Самойловна, обнаружилось некоторое обстоятельство. Могут возникнуть служебные трения между Облоно и президиумом ИИ. Надо уточнить… Сойдем на пристань, это всего минута.
— А почему не здесь?
Венера Мироновна выразительно глянула в сторону капитана: лучше, мол, когда его нет поблизости. Сусанна Самойловна поджала губы, но пошла (очень прямая) по трапу. Вместе с бумагами, сумочками и ридикюлем. Венера Мироновна — за ней.
Капитан посмотрел на Донби, который рядом постукивал по доскам костяными пальцами.
— У нас минута…
— Да, капитан, — с непривычной строгостью отозвался Донби голосом Дона. А Бамбало прямо с нижней палубы протянул голову в окошко рулевой рубки. Кажется, за что-то уцепился там клювом. Капитан пошел на мостик. Сушкин за ним. И шепотом спросил:
— Ой, а что сейчас будет?
— То, что полагается, — невозмутимо отозвался капитан Поль. И громко скомандовал:
— Донби, время!
«Дед Мазай» коротко гукнул. Колеса осторожно шлепнули по воде, два могучих пристанских матроса молча налегли на шесты, которыми упирались в борт пироскафа. Между круглым кожухом колеса и пристанью открылся просвет чистой воды. Он спешно расширялся. Колеса зашлепали энергичнее. Дебаркадер заскользил назад.
— Господин капитан!- долетело с берега. — Господин капитан, остановитесь!..
Ну, а что было дальше — известно…
***
фото: Владислав Крапивин с зайцем Митькой