Остывший джаз
Весь вечер на сцене джаз-бара «Лимузин Дали» — классическое трио.
Любителей инструментальных импровизаций оказалось не то что бы очень много, но столики в зале не пустовали. В полумраке гости неторопливо листали меню, время от времени выжидающе поглядывая в тот угол, где под лампами пристроились синтезатор, контрабас и ударные…
С небольшим, хотя и вполне предсказуемым опозданием музыканты вышли на сцену, коротко представились, и пространство наполнили звуки живого джаза. Публика даже перестала жевать и внимательно следила за пианистом.
Но сквозняки и кофе, поданный остывшим, настолько охладили публику, что ни теплые волны музыки 50-х, ни прозрачный намек Якова Окуня: «Во время соло можно аплодировать, мы не обидимся» не смогли растопить лед между исполнителями и залом.
— Джаз как музыка начался именно в ресторанчиках, да еще в домах терпимости, — рассказывает Яков. — Благодаря грамотному продвижению он попал на большую сцену, но все равно возвращается туда, откуда вышел. Зал холоден, но нам того и надо — пусть люди выпивают, закусывают и слушают музыку. Классическое фортепьянное трио (рояль, контрабас и барабаны) без вокалиста, без саксофониста — вообще заведомо провальная история. Эта эстетика умирает… а если живет, то где-то в крупных городах, вроде Нью-Йорка…
Яков сел к клавишам и заиграл «Plain Jane», написанную известным джазовым саксофонистом Сонни Роллинсом.
***
фото: