Рубаха-парень — это… водолаз!
Для работников «Подводречстроя» рубаха-парень — не только образное, но и чисто профессиональное выражение.
Правильнее было бы назвать это предприятие «экспедиционным отрядом». Оно создавалось еще в 50-е годы под крылом военных, и только двадцать лет спустя перешло «на гражданку».
Здесь и началась карьера молодого специалиста, а ныне директора предприятия Виктора Савченко. Жизненные пути-дороги привели его в Тюмень не сразу. Окончил Новосибирский институт водного транспорта по специальности «инженер-гидротехник». В 60-е годы, когда Виктор приехал поступать в вуз из поселка Прибрежный, расположенного на берегах Каспийского моря, слово «гидроэлектростанция» было у всех школьников на устах. В это время строились и запускались крупнейшие в Советском Союзе ГЭС — Саяно-Шушенская и Красноярская. Попасть туда на работу мечтали многие мальчишки, в том числе и Виктор. Потому и выбрал такую специальность…
Его первое погружение было в Семипалатинске, куда его направили работать после окончания вуза. Тогда в районе Байконура в скальных грунтах пробивали кабельный переход. На пути строителей встало небольшое подземное озеро. Мелкое — всего метра четыре, но для начинающего водолаза такой глубины вполне хватило. Он помнит и охвативший его поначалу страх, и то, как его подбадривали «старички»: «Давай, давай, не дрейфь, мы тебя подстрахуем!»
Одно хорошо: вода в том озерце была кристально чистая, а видимость — прекрасная. Не сравнить с речной. Это он понял, когда перевелся на работу вначале в Тобольск, где они строили слипы (наклонные береговые площадки для спуска на воду кораблей) на судоремонтной базе, а потом в Тюмень — в экспедиционный отряд подводно-технических работ.
Морским подводникам, считает Виктор Савченко, речных не понять. Первые спокойно могут любоваться красотами глубин, а вторые работают при нулевой видимости, практически на ощупь. В таких условиях больше надеешься не на зрение, а на знание — до погружения тщательно изучаешь чертежи и документы. Речники не могут положиться даже на почву под ногами. Упругий песок в сибирских реках — редкость, чаще встречаются скользкая глина и засасывающий ил.
Чаще всего специалистам «Подводречстроя» не до романтики, они выполняют обычную регламентную работу по очистке и ремонту подводных коммуникаций, кабельных систем связи, водоводных дюкеров. Среди постоянных адресов, например, — подводные коммуникации ТЭЦ-1 и ТЭЦ-2, Метелевского водозабора. Минимум раз в месяц специалисты «Подводречстроя» должны проверять состояние капитальных сооружений (вода размывает бетон) и металлических деталей (их разъедает коррозия). Три года назад, например, благодаря их работе удалось предотвратить аварию на Метелевском водозаборе. Тогда осенью по очень низкой воде резко ударил мороз, и шуга забила всасывающие решетки.
Предзимье и послезимье — опасные периоды на реке. В это время водолазам приходится спускаться на глубину чаще. Когда идет шуга и образуется донное ледяное «сало», они выходят на дежурство ежедневно. Но зимой вода в реке прозрачнее.
С чистотой реки тюменским водолазам не повезло, зато часто на их долю выпадают уникальные находки, особенно в районе бывшего деревянного моста. Надводную его часть давно демонтировали, многие тюменцы ее уже и не помнят, но под водой остались опоры. Лет пять назад подводники чистили русло и выдернули остатки пятидесяти свай, но подводой осталось еще около двухсот. Мост возводили в 20-х годах XX века, материал для строительства опор заготавливали заранее, он должен был лет десять вылежаться для прочности.
Так что возраст той древесины — больше ста лет. За это время стала податливой и мягкой, удобной для обработки. Хоть мебель из нее делай эксклюзивную, хоть детали внутреннего или внешнего декора зданий (например, балконные ограждения)…
— Вот выудим оставшиеся сваи, отторцуем древесину, отшлифуем годовые кольца и напилим амулетов. Такое дерево с выдержкой обладает, говорят, особой силой, — смеясь, говорит Савченко.
Бывают у водолазов и курьезные находки. Например, новехонькие автомобили, утопленные по глупости или недосмотру. После купания в реке с илистым дном такое авто восстановлению не подлежит. Но если оно дорого хозяевам как память, специалисты «Подводречстроя» его достанут.
Снаряжение подводников XXI века мало чем отличается от их собратьев советских времен. Ничего лучше медного шлема с иллюминатором и резиновой рубахи, которые использовались для подводных работ еще в XIX веке, пока не изобрели. Придумал это снаряжение русский механик Гаузен (служивший в Кронштадте), а потом усовершенствовали англичане и французы. Главное преимущество такой амуниции — универсальность (в отличие от современных индивидуальных и очень дорогих гидрокостюмов).
… Техническое оснащение предприятия, конечно, нуждается в замене. Зато у «Подводречстроя» нет проблем с набором водолазов. Романтика профессии по-прежнему манит молодых. Сегодня их в штате шестеро, из них трое — инженеры-водолазы. Средний возраст — не больше 35 лет. Самый молодой — Денис Оленников. «Свой парень, флотский, — говорит о нем директор. — И очень талантливый. И аквалангист, и дайвер, и подводный фотограф!»
***
фото: Денис Оленников демонстрирует рубаху водолазного костюма;Автомобиль после купания в реке;Виктор Савченко показывает брусок дерева, выпиленного из сваи старого моста;Бригада водолазов и ее трофей;Взгляд на подводный мир.