А домой-то хочется
Прежде чем рассказывать о преимуществах нового спецприемника для административно задержанных, дежурный инспектор Николай Болдырев оговаривается, что сюда все равно лучше никогда не попадать.
Несмотря на то, что и камеры просторнее стали, и санузел в каждой из них появился, и дворики для прогулок обустроили.
— Но самое главное — теперь у нас есть вентиляция, — говорит Николай Болдырев. — Вы, наверное, помните тот душный подвал, который был на улице Белинского.
Помним — приезжали туда на репортаж как раз в то время, когда сотрудники только-только стали готовиться к переезду. Помнит его и медработник Наталья Николаевна: в прежнем спецприемнике у нее не было отбоя от пациентов. В духоте и сырости подвального помещения у многих арестованных обострялись хронические болезни, начинала болеть голова, появлялся кашель.
— Окон-то в камерах не было, — говорит медработник. — Поэтому задержанные постоянно просили, чтобы мы открыли им двери, проветрили.
За четыре дня на новом месте Наталья Николаевна еще не успела как следует осмотреться, однако предполагает, что теперь арестованные будут обращаться к ней с прямо противоположными жалобами — на простуду и ОРЗ. Потому что двухэтажное новое здание еще не прогрелось.
Вообще-то, первоначально строилось оно для управления федеральной службы исполнения наказаний. Сюда планировалось отправлять особо буйных заключенных, нуждающихся в психиатрическом лечении. Однако позже переиграли — передали здание МВД, и теперь здесь будут отбывать административное наказание те, кто вовремя не оплатил штраф; управлял автомобилем в нетрезвом виде; в таком же виде ходил по улицам и нарушал общественный порядок.
— Всего в новом спецприемнике 19 камер, — рассказывает Николай Николаевич. — Административно задержанные содержатся у нас на первом этаже, а на втором — иностранцы, которых суд приговорил к выдворению из страны.
И если те, кто временно проживает сейчас на первом этаже, не задерживаются в спецприемнике дольше, чем на 15 суток, то некоторые иностранцы, которые ожидают депортации, остаются тут месяцами. А кому-то приходится ждать своей участи еще дольше.
— В этом месяце будет уже год, как меня закрыли, — нахмурившись, говорит Абуфат.
Никакой радости по поводу переезда у него, конечно же, нет. Те же тяжелые двери, тот же коридор, тот же конвой. Ах, да — окна появились, но высоко и с решетками. А семья до сих пор не знает, где он и когда вернется к ним.
— Сколько я жалоб писал, но никто не хочет помочь мне с восстановлением документов. Я ждал, что хотя бы отправят меня обратно на родину — в Азербайджан, а там я уже сам займусь оформлением нового паспорта, но и этого дождаться не могу! — рассказывает он.
А Николай Болдырев разводит руками: им уже и самим жалко загостившегося у них арестанта, но есть решение суда, по которому он должен находиться здесь, пока не будет, решен вопрос с его дальнейшим распределением. А вопрос решать никто не торопится.
Поэтому сейчас Абуфат — человек без гражданства: своего прежнего паспорта он лишился, когда покидал Карабах во время войны. А нового так и не получил.
Собственно, как и его соотечественник, сосед по камере Ильшан. Он живет в спецприемнике уже пять месяцев. Говорит, что суд был к нему несправедлив — вынес постановление о его депортации. А у Ильшана есть регистрация в Свердловской области, а еще есть жена и сын, который родился совсем недавно — без него. Так же — без него — семья Ильшана будет встречать и Новый год.
Здесь таких много, которые проведут ночь с 31 декабря на 1 января под охраной. Например, Яков. Больше всего он переживает не потому, что пропустит праздник, а потому, что освобождается 2 января, и забирать его из спецприемника будет, скорее всего, некому — по крайней мере, никто из его знакомых за руль в этот день садиться не планировал.
— Даже не представляю, как отсюда добираться до дома, — говорит молодой человек.
И это, действительно, проблема, подтверждает помощник дежурного Анастасия Старкова. Дело в том, что срок содержания в спецприемнике может истечь и посреди ночи. Сотрудники просто открывают ворота и выпускают арестанта в. сосновый бор, который окружает здание со всех сторон. До ближайшей остановки — около километра.
— Мы, конечно, разрешаем задержанным позвонить своим знакомым или в службу такси, но не у всех есть знакомые с машинами, и деньги на такси тоже есть не у всех, — говорит Анастасия.
Приходится на пальцах объяснять, как пройти к остановке (если дело происходит днем, ночью же автобуса все равно не дождешься).
Не ближний путь предстоит теперь и «клиентам» изолятора временного содержания, который переехал в поселок Винзили вместе со спецприемником — с улицы Тульской. Правда, и туда, и обратно в город (обычно из ИВС переводят в СИЗО) этих заключенных катают конвойные машины.
— А для сотрудников у нас развозка есть, — говорит Николай Николаевич. — Да, далековато, но чем-то приходится жертвовать. Зато сейчас у нас и видеонаблюдение по всему спецприемнику, и электронная пропускная система на дверях установлена, и в камерах всего по четыре человека.
— А домой-то хочется! — буркнул с верхнего яруса кровати арестант, услышавший часть нашего диалога.
***
фото: В камере;Старший прапорщик Владимир Кузнецов теперь ездит на службу по новому адресу;В коридорах нового спецприемника.