Завод: размаха шаги саженьи
Всю прошлую неделю Александру Корелякову, директору Тюменского аккумуляторного, было не до встреч с журналистами -завод запускал новую линию производства химикатов, необходимых для сборки батарей.
Но техника, закупленная в Европе, где температура воздуха зимой не опускается ниже 15 градусов, отказалась работать при сибирских холодах. Пришлось ждать, когда в Тюмени потеплеет и пытаться снова.
— У нас всегда что-то такое происходит, потому что мы стараемся производить не только аккумуляторы, но и оборудование для завода, и материалы, — говорит Александр Кореляков, когда нам все же удается увидеться. — Вот, например, химикаты мы пока закупаем в Англии, а нейтроновое волокно — в Южной Корее. Вполне вероятно, что и то, и другое уже на следующей неделе станем делать сами.
Кореляков считает, что без непрерывного движения вперед завод не сможет не только развиваться, но даже удержаться на плаву. И он приспосабливается к видоизменяющимся рыночным условиям, старается конкурировать с американскими и европейскими заводами, которым, надо признать, живется проще. Хотя бы потому, что и система налогообложения за границей другая, и отапливать огромные цеха зимой там не приходится, и электроэнергия дешевле, и строительство новых производственных площадей обходится в меньшие суммы.
Но Тюменский аккумуляторный работает. Как всегда, круглосуточно. 21 февраля исполнится 70 лет с тех пор, как здесь выпустили первую партию батарей для фронта.
25 ЛЕТ НАЗАД И СЕГОДНЯ
Тех, кто помнит февраль 1942 года, на заводе уже нет. Теперь и самого директора можно назвать долгожителем аккумуляторного.
— Я пришел сюда ровно 25 лет назад, — рассказывает Александр Васильевич. — А до этого работал в Тюменском моторостроительном объединении главным инженером. Причем там я прошел длинный путь по карьерной лестнице, начинал мастером и дальше. Сменил не меньше девяти должностей.
Кореляков без удовольствия вспоминает, как выглядел в 1987 году аккумуляторный завод. Он не произносит этого вслух, но и без слов понятно, что предпочел бы тогда остаться на прежнем месте работы, но…
— Партия отправила, — говорит Александр Васильевич. — Мне тогда говорили, что аккумуляторный завод — это гнилая яма, из которой мне не выбраться. Свинарник здесь был: все завалено отходами производства, даже центральный проезд на территорию. Люди работали… не такие, как на моторном и не такие, как теперь. Зарплаты невысокие, поэтому здесь было много бывших заключенных, серьезные специалисты сюда не шли. Вы удивитесь, но тогда наблюдался дефицит грузчиков. Труд ведь был в основном ручным, а батареи тяжелые — потаскай-ка их! Рабочие не хотели. Пили опять же. Прямо под моим кабинетом, в цокольном этаже была небольшая больница, где врачи выводили рабочих из запоев. Конечно, это не стимулировало людей завязывать с алкоголем, они же видели: вон Петров ушел в запой, потом пролечился, работает до следующего запоя. Значит и мне так можно.
Еще меня тогда удивило, что рабочие со мной не разговаривали. Я им что-то объясняю, они молча смотрят, предложений никаких. А я же пришел с моторного завода, где каждый мог высказывать свое мнение по делу. Спорить.
Первым делом новый директор закрыл больницу. Все-таки завод — это завод, а не вытрезвитель. А потом приступил к расчистке «свинарника».
— Это было непросто, долго территорию в порядок приводили, -вспоминает Кореляков. — Если бы это случилось сейчас, было бы намного проще, поскольку в то время металлолом не стоил ничего. Я нанимал военных, которые приезжали целыми колоннами, резали этот металлолом, грузили его, увозили. Нанимал работников моторного завода, которые забирали черный металл себе — им для выполнения плана по сдаче металлолома как раз не хватало. Но этого было все равно мало, так что расчистка шла долго.
Во вторую очередь Кореляков начал строительство новых цехов, потому что считает, что скученность оборудования и людей, теснота — для завода вредны. Со временем подрос уровень заработной платы, вместе с этим сменились рабочие, процессы стали автоматизироваться. Сейчас грузчикам уже не приходится носить много тяжестей, да и самих грузчиков почти не осталось — несколько человек в транспортном цехе работают, в основном, на погрузчиках. Зато появился новый дефицит — специалисты, знающие компьютер.
— Все оборудование на микропроцессорах работает, его с налету не возьмешь, — объясняет директор.
Но и эта проблема понемногу решается за счет молодых кадров: скоро можно будет рассказывать о династиях аккумуляторного завода, потому что дети рабочих, вырастая, становятся инженерами и тоже связывают свою жизнь с производством аккумуляторных батарей. Кореляков молодыми специалистами гордится. Кстати, с их появлением возникла на заводе и хорошая традиция спорить — даже с директором.
— Пока идея в разработке, каждый может высказывать свое мнение, — говорит Александр Васильевич. — Иначе нельзя, без этого не будет движения вперед. Но если решение после споров и предложений уже принято, обсуждению оно больше не подлежит. Надо исполнять.
ЭЛЕКТРОДЫ, ОГОНЬ И ЛЮДИ
С чем аккумуляторный завод вступает в 70-й юбилейный год?
Производство автомобильных стартерных аккумуляторов неуклонно растет и в прошлом году превысило уровень 2010 года. Вырос и выпуск тяговых, тепловозных батарей для большой гусеничной техники. Улучшен дизайн батарей «Тайга», и теперь они стали не только симпатичнее, но и значительно удобнее в использовании.
Одним из самых важных событий этого года Александр Кореляков называет строительство электрогазовой печи со всей необходимой инфраструктурой, запуск которой состоится в нынешнем году. С ее помощью завод полностью обеспечит себя свинцом и свинцовыми сплавами. Пока же он обеспечивает себя свинцом только на 60 процентов, остальное приходится закупать.
Рассказывать можно долго. Лучше выйти из директорского кабинета и отправиться в цеха, увидеть все своими глазами. Вот они — черные коробки аккумуляторных батарей, неторопливо едут по ленте конвейера. Вот аккуратно сложенные стопками свинцовые пластины электродов, которые составляют основу аккумуляторов.
На недавно запущенной линии по изготовлению панцерных электродов для тяговых батарей электровозов работает мастер Юрий. Заканчивается отливка очередной пластины, распахивается дверца, мастер вынимает готовый электрод, похожий на металлическую сетку, и аккуратно вешает его на подставку — сушить. А рядом — огромные катушки-бобины, на которые намотана блестящая лента пластин-электродов для автомобильных аккумуляторов.
Почти у каждого станка — люди в респираторных масках. Литейщик Ильнур укладывает штабелями только что просушенные свинцовые пластины. У пышущего огнем станка, на котором подогревают форму для пластин, работает литейщик Николай. Испытатель-формовщик Марат моет готовые аккумуляторы. Укладчик-упаковщик Михаил снимает с конвейера батареи, ставит их на полу, рядами. Наверное, сильно устает за смену, ведь даже «сухой» аккумулятор, с которыми он работает, весит прилично — 45 килограммов…
… В конференц-зале завода два выставочных стенда. На одном рядами стоят батареи. Конечно, не все сто наименований, которые сейчас выпускает завод, а только самое интересное, самое новое, самое лучшее. Большой стенд!
На другом красуются статуэтки — награды, которых тоже немало. Было бы и больше, если бы директор Кореляков отзывался на каждое письмо из-за рубежа или Москвы: «Приглашаем вас получить награду…» Кореляков ездит далеко не всегда, ему бывает просто некогда. Мы интересуемся: неужели награды — это не важно?
— Меня другое радует, — отвечает Александр Васильевич. — То, что тюменцы меня знают. Идешь, бывает, по улице — здороваются. Я могу человека в лицо и не помнить, но он-то меня узнал. Еще мне приятно, когда одобряют люди, которых я уважаю. Но больше всего я радуюсь, когда мы на заводе изобретаем новое, запускаем новые линии производства. Это вдохновляет! А награды… Что награды? Приятно, конечно, но не более.
***
фото: Марат проверяет помытые аккумуляторы;Директор Александр Кореляков;Мастера Владимир и Елена трудятся на линии сборки;Александр — испытатель-формировщик;Заместитель главного инженера Олег Толмачев демонстрирует «шаги саженьи» — «Тайга», «Сибирь», «Азия», «Лидер».