Спецпереселенец по имени Клавдия
Среди многих дел в жизни учителя, библиотекаря и члена совета ТОС микрорайона Ватутина Веры Бухтояровой есть одно, возможно, самое главное. Это изучение истории своей семьи и своей малой родины — поселка Лиственичный в Ханты-Мансийском автономном округе-Югре.
Вера Степановна вспоминает, что детство ее в этом поселке, построенном в 30-е годы спецпереселенцами, было счастливым. Отец часто брал с собой на рыбалку, охоту и сенокос, открывал тайны природы… Он и еще бабушка Клавдия — привили Вере любовь к старшему поколению, уважение к своим корням, к месту, где родилась…
О Клавдии Александровне и пойдет сегодня рассказ.
В марте моей бабушке Клавдии Александровне Зыкиной исполнилось бы сто лет.
Хочу поделиться с читателями своими воспоминаниями о ней.
Считая высшим благом жизни труд, моя бабушка говорила:
— Что такое воспитание? Не знаю я его. Сызмальства трудиться, родителей почитать, острастку знать, по совести жить, радоваться жизни — вот и все. У нас в семье было девять детей, у всех с малого возраста имелись обязанности по хозяйству. Я в пять лет уже двор мела, ворота за скотиной закрывала, крынки ставила для просушки, в поле со взрослыми копошилась. Так и держите своих детей.
… Родилась бабушка в Вятском уезде в деревне Пестеры. И девичья фамилия у ней — Пестерникова. Шестерых девок рано замуж отдали, а Клавдию — работящую, послушную и терпеливую — после всех. «Вышла» она в соседнюю деревню с красивым названием Звени за Николая Зыкина.
Было у них четверо ребятишек: двое парней и две девочки, вторая из них, сероглазая красавица Маня, — моя мама. Держали двух коров, лошадь, овец. Свекор катал валенки. На земле трудились — жили, не сказать, что богато, но в достатке.
Наступили смутные времена — покатилась волна репрессий. Захлестнула она и семью Зыкиных: в 1930 году бабушку с детьми и больной свекровью отправили в ссылку в Остяко-Вогульский округ (Ханты-Мансийский — Авт.), в Кондинский район, где было намечено создать шесть поселков спецпереселенцев. По дороге умерла свекровь, ее похоронили прямо в снегу. Переболела тифом бабушка, под юбки и шали прятала она младшеньких Толю и Зою, чтобы вшей не нахватали. Сберегла детей. Добрались обозом до Первого поселка.
Ссыльных выбросили в дремучую тайгу. Расползлись они по оврагам, как муравьи, жили в землянках. Началась раскорчевка леса. Бабушка рассказывала, какой это тяжелый труд: никакой механизации, топоры и пилы-двуручки. Работали и дети: обтрясали пни, таскали сучья, у всех была норма. Взрослые отмечались каждый день в комендатуре, дисциплина была строжайшая. Стали строить дома, появились детский сад, школа, клуб.
Поселок получил название Лиственичный — от высокой лиственницы, что росла на берегу озера Туман. Но земляки до сих поселок свой называют Первый, по старой памяти. Это моя родина.
В 1932 году образовалась в поселке неуставная сельхозартель «Красная поляна». Спецпереселенцы — народ работящий, хозяйственный, стали сеять пшеницу, рожь, выращивать картофель, овощи. Появились мастера-умельцы: столяры, бондари, мельники, сапожники. Завезли телят и поросят. Стало развиваться скотоводство. Бабушка Клавдия была одной из первых доярок. Вспоминала, что несмотря на тяжелые условия, люди духом не падали: пели песни на покосе и в поле, крепко дружили. Бабушка через всю жизнь пронесла дружбу с работницами молочно-товарной фермы Любой Кузнецовой и Варварой Яковлевой.
… Хозяйство укрупнили, так появился колхоз имени Мичурина. Это был первый колхоз-миллионер в Ханты-Мансийском округе. Началась война, 150 мужчин и молодых парней ушли из колхоза на фронт. В 1943 году погиб под Харьковом сын бабушки Аркадий Зыкин.
Не сладко пришлось, но выдюжили в военные годы. Колхозники вернулись домой. Один из них посватался к Марии, приехал за ней на белом коне. Отдала бабушка дочь за Степана, моего отца. Все отцы моих подружек воевали. И в первый класс нас повели тоже они, чем мы несказанно гордились. Гордились и тем, что они все умели делать. Показывали нам пример, когда оказывали помощь всем миром. И бабушка была тогда над всеми главной — «большухой». Я даже находила в ней сходство с Акулиной Ивановной, бабушкой Алеши Пешкова.
Всю жизнь прожила с нами дорогая наша бабушка. Ей не было равных в уходе за домашними животными, она любила их, лечила, со слезами расставалась. Была стряпухой: пекла вкусный хлеб, коптила рыбу, из свеклы делала квас, такой, что пробку вышибал.
А как ткала половики! В такие дни все в доме менялось. Это было какое-то священнодействие… Вязала носки, вышивала крестиком. Я храню сумочку с вышитым петушком — подарок на трехлетие, каток и валек, заменявший утюг, подзоры для кровати, ее фанерный чемодан. Кажется, эти вещи хранят тепло ее рук.
Речь бабушки Клавдии была пересыпана всякими народными присказками, прибаутками. Она знала много считалок и игр, пела нам песни, читала стихи. Одно я помню хорошо: «Шел по улице сиротка…» Счастлива, что моим дочерям, ее правнучкам, досталась эта большущая радость — общения с нею.
В разные годы приезжая в отчий дом, я искала ее в окне, сидящую у стола, подперевшую рукой щеку, ожидающую меня, свою любимицу. Но пришел день, когда в окне не было уже дорогого лица, не было темного, в цветочек, платочка…
У почитаемого мною писателя Дмитрия Шеварова вышла книга очерков-портретов «Добрые лица».
«В ней я хотел просто поклониться тем людям, которые сформировали меня, не ведая обо мне. А человеку, который хочет поклониться, ему ничего не надо, потому что главное у него есть — чувство глубокой благодарности», — пишет он.
Вот так и я хочу поклониться до земли своей бабушке — за ее силу, заботу, любовь к нам, за то, что учила жить по совести.
***
фото: Клавдия Александровна с детьми Анатолием, Аркадием, Зоей и Марией.