Женщины на воине
70 лет тому назад, 25 марта 1942 года, Государственный комитет обороны приказал Народному комиссариату обороны мобилизовать 100000 «девушек-комсомолок».
Заменить мужчин женщинами
Мобилизация женщин в Красную армию ускорилась, когда НКО издал свои приказы относительно использования военнослужащих-женщин «в целях высвобождения людских ресурсов для укомплектования боевых частей». Сталин добавил: «Освобождающихся красноармейцев и младших командиров из небоевых частей после замены женщинами обратить на укомплектование стрелковых дивизий и бригад по плану Главупраформа».
Женщины-воины появились в России в Отечественную войну 1812 года — партизанка Василиса Кожина и кавалерист-девица Надежда Дурова. В Крымскую войну 1853-1856 гг. на фронт добровольно отправились 250 медицинских сестер — женщины на войне прочно заняли место спасительниц раненых.
В Первую мировую войну 1914-1918 гг. кроме женщин-медиков объявились женщины-солдаты. Кульминацией такого явления стало формирование женского батальона под командованием Марии Бочкаревой.
В апреле 1920 года на допросе в Особом отделе ВЧК при Пятой армии в Красноярске она показала: «27 июня 1917 года в Петрограде в Исаакиевском соборе главнокомандующий генерал Корнилов в присутствии Керенского и других членов Временного правительства вручил мне знамя женского ударного батальона смерти и произвел меня в прапорщики.
1 июля 1917 года после молебна я со своим батальоном отправилась на фронт в Молодечно, где нас прикомандировали к 1-му Сибирскому корпусу…» Свой патриотический порыв она объясняла тем, что «солдаты в эту великую войну устали и им нужно помочь… нравственно». По сути, женщины пошли тогда на войну, когда мужчины с нее побежали. Однако создание женских боевых частей не изменило положение на фронте, более того, показало их нежизненность.
Генерал Деникин писал в своих мемуарах: «Что сказать по «женскую рать»? Я знаю судьбу батальона Бочкаревой. Встречен он был разнузданной солдатской средой насмешливо, цинично. В Молодечно, где стоял первоначально батальон, по ночам приходилось ему ставить сильный караул для охраны бараков…
Потом началось наступление. Женский батальон, приданный одному из корпусов, доблестно пошел в атаку, не поддержанный «русскими богатырями». И когда разразился кромешный ад неприятельского артиллерийского огня, бедные женщины, забыв про технику рассыпного строя, сжались в кучку — беспомощные, одинокие на своем участке поля, взрыхленного немецкими снарядами. Понесли потери. А «богатыри» частью вернулись обратно, частью совсем не выходили из окопов…
Видел я и последние остатки женских частей, защищавших вместе с юнкерами в Петрограде Зимний дворец, участвовавших в знаменитом корниловском Кубанском походе. Служили, терпели, умирали. Были и совсем слабые телом и духом, были и герои, кончавшие жизнь в конных атаках. Воздадим должное памяти храбрых».*
Советское государство уравняло женщин с мужчинами. Занятие традиционно мужскими профессиями и военно-прикладными видами спорта преподносилось как величайшее достижение социализма. В открытом письме колхозниц артели «Труд Сталина» (Северный Каспий) говорилось: «Мы твердо решили доказать, что женщина может ловить рыбу не хуже мужчины и в реке, и в море… В наступающую путину 1934 года мы не должны сидеть дома, сложа руки, а идти на лов рыбы… У нас есть женщины-летчики, инженеры, капитаны судов, парашютистки. У нас должны быть и женщины-ловцы…»
В январе следующего года жены командиров расквартированной в Тюмени 65-й стрелковой дивизии совершили лыжный переход из Тюмени в Москву.
Условия того лыжного марафона можно представить по записи в дневнике одной из лыжниц: «Стартовали из Тюмени 2 января 1935 года в 10 часов утра. В честь этого события на площади были выстроены части тюменского гарнизона… 5 января прошли Камышлов, мороз 45°С, сильный ветер. Идти очень тяжело. 14 января вышли из Свердловска, где нас встречали и провожали торжественно. 21 января разыгралась буря… прошли Сарапул и Агрыз… Кругом воют волки. Разгоняли их выстрелами из винтовки. 2 февраля нас встречали в Казани. После недолгого отдыха снова в путь. Финиш в Москве, в Люберцах на стадионе Юных пионеров… Установлен мировой рекорд…»
5 марта 1935 года во всех газетах был опубликован приказ N 37 наркома обороны СССР Ворошилова: «Жены командиров N-ской дивизии блестяще завершили 22 февраля с.г. лыжный переход Тюмень -Москва. 2100 километров в значительной части по сильно пересеченной местности, в 40-градусные морозы, в бураны, в сильную оттепель пройдены отважными лыжницами в 53 дня (из них 40 ходовых) со средней ходовой скоростью 52,5 километра в сутки.
Переход этот не имеет равных в истории женского спорта. Рассматривая переход Тюмень -Москва, совершенный женщинами РККА, как образец большевистской настойчивости, награждаю участниц перехода тт. Ирдуган Финаиду, Угольникову Нину, Вагину Таисию, Дьяченко Клавдию, Улитину Веру золотыми часами».
Век помнить
С началом войны тысячи женщин осаждали военкоматы (Тюмень — не исключение), не желая отставать от мужчин и утверждая за собой равные с ними по Конституции права на защиту Отечества. Но тогда в армию принимали только медицинских работников и летчиц из гражданской авиации, имевших более 1000 часов налета.
Подписанный Сталиным приказ НКО от 8 октября 1941 года обязал сформировать к 1 декабря 1941 года на авиабазе в Энгельсе 586-й истребительный авиаполк и 588-й авиаполк ночных бомбардировщиков, а также 587-й авиаполк ближних бомбардировщиков в Каменке «в целях использования женских летно-технических кадров».**
Первоначально массовое привлечение женщин в действующую армию не предполагалось. О женском мобилизационном ресурсе вспомнили после зимнего наступления 1942 года, результаты которого оказались весьма скромными. Более того, цена за этот успех оказалась просто ужасающей. Суммарные потери Красной армии за время зимнего наступления составили 1 миллион 814 тысяч человек.
Но когда началась женская мобилизация, то выяснилось, что армия к ней не готова. Не было соответствующей униформы, обуви, средств гигиены… Воевавшая в роте связи Тамара Овсянникова вспомнила: «Я пришла в армию 22 июня 1942 года. У меня был тогда красивый костюм, мамин, довоенный. Не пойду же я в этом костюме на войну! И военные, которые у нас в доме квартировали, дали мне гимнастерку и ремень. Я в этой гимнастерке и шерстяной черной юбке и пришла в дивизию. Пилотку выдали еще и кирзовые сапоги. Поскольку мне нужен был размер 34-й, дали 38-й. Меньших размеров не было. Сапог не хватало. Еще одной девушке в нашей дивизии даже выдали два сапога, оба на правую ногу, а гимнастерка ей вообще доходила до колен. Так что с этим плохо было. Когда осенью 1942 года стало уже холодно, старшина принес фуфайки. Ни одна мне не подходит- все чуть ли не до пят. Стали шинель искать мне. Страх один. Я шинелью могла два раза обернуться и еще пол подметать. Как ни примерю, все смеются. Начальник связи убивается: «Что у меня за боец, не одеть!» И в этой форме прошла я все операции на Ленинградском фронте до ранения и прорыва блокады».
Воспитанные на героико-приключенческих книгах и песнях, эти девушки были готовы к самопожертвованию и подвигу, но не к службе в армии. Армейская дисциплина, мужское окружение, тяжелые физические нагрузки… Вспоминала прожекторист Евдокия Козлова: «Вначале нам дали мужское обмундирование, мы его перешивали: подрезали гимнастерки, шинели. Ботинки английские на пять размеров больше. Женского нижнего белья нет. Бюстгальтеры шили из ветоши, что выдавали для чистки оружия. Котелки у нас и для еды, и для стирки, и для мытья. Волосы приходилось коротко стричь — до конца 43-го вошь была постоянным спутником армии. Ни о какой косметике и речи быть не могло».
Никаких послаблений в критические дни женщины не получали. Связист Юдифь Голубкова вспоминала: «Невозможно забыть о наших женских особых страданиях. Ведь не было тогда этих прокладок теперешних — полотенце,
вата из ватников. Нам очень трудно доставалось, ой-ей-ей! Был такой момент уже под Курском. Села на обочину дороги и говорю: «Пускай меня убивают. Все, не могу идти! Сил нет!»
По аналогии с женским батальоном Бочкаревой стали формировать в Серпухове женскую стрелковую бригаду. «И вот привезли нас в Серпухов, — вспоминала Нина Афанасьева (Соловьева). -Сначала прошли карантин. Ну, думаю, куда меня теперь направят: в летное или танковое? Оказалось — женская стрелковая бригада. Помню, подошел ко мне капитан небольшого росточка, стал со мной беседовать. А одета я была так: носила шлем летчика и железнодорожный костюм. Он говорит: «Ты как Анка-пулеметчица!» А мы тогда так любили эту героиню из чапаевского фильма — это что-то!.. Он дальше: «Так и так, давай осваивай пулемет!» Тут я согласилась. Распределили меня во 2-ю пулеметную роту пулеметного батальона. Нам же всем девчонкам по 18 лет. Трудно было — неописуемо! Жили в кирпичном здании бывшего училища на третьем этаже. Нары двухъярусные, и ни света, ни воды, ни тепла — ничего нет. Физподготовка, строевая, тактика, матчасть… Зима началась, а мы в юбках!
На занятиях по тактике где-то по снегу ерзаешь, ерзаешь, все в снегу. Пока придешь на обед, у тебя все растаяло: юбка мокрая, чулки мокрые. Вышел после обеда — все опять замерзло, колом стоит. Пока идешь — ляжки в кровь сотрешь! Мороз же — оно застыло, а попробуй, скажи! Сразу обвинят: «Ты специально это делаешь, чтоб на занятия не ходить».
Через месяц мужчин-командиров убрали, и стала я командиром отделения. Потом назначили помкомвзвода. Старшина был пожилой мужчина, но и его убрали. Меня определили старшиной роты: принять сто человек, два взвода по 48 девок во взводе. Это столько тряпок разных: и портянок и трусов и все… Но главное — учеба. Пулемет «Максим» мы собирали и разбирали вслепую, на скорость… Девки, особенно деревенские, голодные были… К весне 1943-го мы уже где-то 3-4 месяца отзанимались, все познали, и вот отправка на фронт… Мы уже погрузились в эшелон, осталось только лошадей погрузить. Мы сидели, ждали, и вдруг приказ: «Немедленно освободить все эти вагоны!» … Нас вернули в бараки. Наверное, неделя прошла, и бригаду отдельно по батальонам стали отправлять на разные фронты. Наш 2-й отдельный пулеметный батальон попал на 2-й Белорусский фронт…»
Причины расформирования женской стрелковой бригады неизвестны — архивные документы этого соединения не рассекречены. За что расстреляли комбрига Веру Крылову, которую после публикации в «Комсомольской правде» статьи «Девушка с зелеными ленточками» принял в Кремле Сталин и поддержал ее инициативу организовать женскую стрелковую бригаду? Нет ответа и на этот вопрос.
Можно предположить, что Верховный главнокомандующий отменил приказ о выдвижении этого соединения на передовую, опасаясь, что противник может подумать об истощении людских мобилизационных ресурсов Советского Союза.
По утверждению пулеметчицы Афанасьевой (Соловьевой), «шла на фронт только с гордостью, без слез и без жалости. Но представьте, как нам было тяжело: слева противогаз, справа саперная лопата на ремне. Дальше: на спине вещмешок, спереди на поясе две гранаты, патронташ, да в карманах ватных штанов две «лимонки».
Вот с таким пузом все время ходить? А ведь у нас еще и пулемет! Ну зимой мы его на лыжи ставили, можем за собой тащить. А летом, хочешь не хочешь, делили на три части. Я, как командир отделения, станок носила. Второй номер, Маша Конюхова, корпус несла, а третья тащит щит, в котором 8 килограммов. А остальные девчонки отделения несут вот эти коробки с патронами: 250 патронов в ленте — они тоже тяжелые! Каково вот так походить? Мы и женщинами уже не были от таких нагрузок: не имели менструаций больше года! А сколько осталось бездетных — не могли родить после войны, воспитывали чужих детей …»
Об участии женщин в Великой Отечественной войне издано много книг, сняты кинофильмы, среди которых «А зори здесь тихие…», о зенитчицах, погибших в неравном бою с гитлеровской разведывательно-диверсионной группой. Однако по-настоящему глубокого, объективного и честного исследования причин и обстоятельств массовой мобилизации женщин не проведено. Официальные российские источники утверждают, что всего во время войны в Красной армии и на флоте служило 490000 женщин-солдат и 80000 женщин-офицеров, а на 1 января 1945 года в Красной армии находилось 463503 женщины.***
Эта цифра не включает в себя многих, служивших в войсках НКВД и частях МПВО (местная противовоздушная оборона), а также свыше 100 тысяч партизанок и подпольщиц.
Из списочного состава Красной армии (то есть тех, кто сражался с оружием в руках) погибли 8 миллионов 668 тысяч 400 человек. Сколько среди них женщин-военнослужащих, не установлено.
За героизм и мужество 86 советских женщинам присвоено звание Героя Советского Союза, в том числе 29 летчицам, 26 партизанкам, 17 санинструкторам. 18 женщин удостоены этого звания посмертно, и среди них Валерия Гнаровская, Марите Мельникайте и Мария Цуканова, чьи имена носят улицы в Тюмени.
Вытащенные санинструкторами-женщинами из-под огня раненые мужчины клялись: «Сестренки, родные! Век вас не забудем!» 70 лет прошло: мы их помним?
* После заключения в марте 1918 г. Брестского мира с немцами Бочкарева возвратилась на родину в Томск, к мужу, но не выдержала забвения и провинциальной обыденности. Выехала через Владивосток в США, где ее встречали как героиню мировой войны восторженные американцы. Бочкарева вновь почувствовала себя спасительницей России: «… большевиков я считала своими врагами и врагами Родины». В ноябре 1919 г. в Омске она встретилась с Колчаком, который предложил ей сформировать женский санитарный отряд. Когда Белое движение в Сибири потерпело поражение, чекисты расстреляли Бочкареву.
** До конца войны чисто женским остался только 46-й полк легких ночных бомбардировщиков -женщины не справились с техническим обслуживанием и управлением современных самолетов.
*** В немецком вермахте и в армиях антигитлеровской коалиции женщины служили доброволь -но только в тыловых вспомогательных частях.
***
фото: этой девушке с медалью повезло. Снимок сделан в самом конце войны, в апреле 1945 года, в городе Торгау на Эльбе — на знаменитой встрече с американскими частями.