Диктатура смеха
«Диктатор», США, 2012 год. Режиссер Ларри Чарльз. Автор сценария и исполнитель главной и еще нескольких ролей — Саша Барон Коэн.
Кадр из фильма
Оранжево-зеленый флаг, напоминающий афганский; страна Вадия, расположенная в Северной Африке; грозный бородатый правитель, похожий одновременно на Усаму бен Ладена и Муаммара Каддафи — такова экспозиция нового американского фильма «Диктатор», что идет сейчас в кинотеатрах по всему миру.
В Вадии не знают таких понятий, как гражданские права, свобода печати или демократия. Любое слово, что перечит мнению правителя Аладина, карается казнью. Население нищенствует, сам диктатор купается в роскоши за счет нефтяных доходов, доступ к которым имеет только он. По его инициативе в стране готовятся создать ядерное оружие. Чтобы не допустить этого, Америка при поддержке ООН грозит военным вторжением, если Аладин не выступит перед Совбезом с объяснительной речью. И вот молодой диктатор в сопровождении полка жен и на верблюде оказывается в НьюЙорке.
Выдуманная страна, инфантильный правитель с мультипликационным именем — это могло бы оказаться какой-нибудь восточной сказкой, если б не узнаваемые в сюжете события реальной политической жизни. Автор картины Саша Барон Коэн, английский комик, на протяжении уже трех своих фильмов выступает сатириком почище Салтыкова-Щедрина, смеясь, впрочем, не над своими героями, будь то казахский журналист, не знающий радостей цивилизации, или австрийский телеведущий-гомосексуалист, а над стереотипами западного менталитета.
Объектом насмешки оказывается все, что герой видит вокруг, — политические баталии, сеансы психоанализа, религиозные службы, напоминающие поп-концерты, гомофобия и, наоборот, излишняя политкорректность. Причем постановочные кадры перемежаются в фильме документальными, снятыми в духе шоу «Скрытая камера», с реальными прохожими, политиками, врачами.
В объективе оказывается, например, американская семейная пара, с которой главный герой летит на вертолете над Нью-Йорком. В ходе экскурсии герои начинают говорить на каком-то восточном языке: о бен Ладене, службе 911, небоскребах… Американцы узнают в разговоре знакомые словосочетания, и когда Аладин демонстрирует спрятанный под курткой черный жилет, похожий на тот, под которым террористы прячут на груди взрывчатку, — супруги невольно паникуют.
Другой объект осмеяния в фильме, уже более близкий к нам, — повальное увлечение молодых людей вегетарианством, феминизмом, их тяга к политическим протестам и митингам. Изгнанный предателями из своей нью-йоркской резиденции, Аладин устраивается на работу в магазин вегетарианских продуктов, которым управляет девушка. И, используя свой опыт единоличного правления, наводит там порядок так, как он себе его представляет.
Шутки на грани фола, бесцеремонность, тотальная неполиткорректность — фильмы Саши Барона Коэна так и остались бы лишь набором гэгов в духе типичных американских комедий, если б не их связь с актуальными политическими и социальными явлениями. Впрочем, какого-то решения глобальных проблем — что лучше, сильная рука правителя или абсолютная демократия, в результате которой политика сводится к разговорам, учетам мнений всех и вся, а не конкретным делам, — автор не предлагает. Его кино — это своего рода терапевтический сеанс, на котором пациент смеется над собой и тем самым избавляется от ненужных страхов, предубеждений, зашоренности взглядов. Как герой рассказа Эдгара По, который до смерти боялся быть похороненным заживо, пока не оказался в очень похожей ситуации. Зато когда он выбрался из заточения, страх как рукой сняло.
Надевая маски тех или иных персонажей и ведя себя максимально за гранью приличий, Саша Барон Коэн вскрывает надуманность многих современных правил, заставляя героев «скрытой камеры» вести себя естественно, а нас — зрителей фильма — относиться к жизни с чуть большим юмором.
***
фото: