Игры кончились. Мы больше не дети
Во время зимне-весенних митингов тюменские социологи нарисовали усредненный портрет «человека несогласного». Им оказался мужчина в возрасте от 18 до 25 лет с высшим образованием, но средними доходами.
А в период летнего затишья, когда гражданская активность пошла на спад, представители правящей партии стали проводить круглые столы на тему «Молодежный экстремизм». Так почему же именно молодые становятся оппозиционерами? И как направить их порыв в мирное русло? Может, об этом стоит спросить у социологов? Мы обратились к профессору кафедры социальных технологий гуманитарного института Тюменского нефтегазового университета Светлане Моор.
Светлана Михайловна, несмотря на звания и заслуги, считает своей главной миссией прямую работу со студентами. А потому настроения и мысли молодого поколения ей известны.
— Нынешняя молодежь имеет значительно больший доступ к информации, чем был у нас, -говорит она. — Поэтому сопоставлять события и проводить логические параллели у них получается неплохо. Они не глупы. Видят: по телевизору говорят одно, а в реальности существует другое. Видят, вот только не знают, как исправить положение. А исправить хочется, ведь у них такая пора -время действий. Из этих, в сущности, благих порывов извлекают пользу профессиональные политики, имеющие к теме народных волнений шкурный интерес. Это проблема, но не самая сложная. Ведь взрослые дяди следят, чтоб ребятишки баловались, но не выходили за рамки. По настоящему власти стоит побаиваться другого — случайного движения, которое может спровоцировать на действия волну накопившегося недовольства.
В том, что у россиян на душе накипело, Светлана Михайловна даже не сомневается. По ее мнению, митинги и марши протеста — не просто результат раздувания углей профессиональными оппозиционерами. Если мелкие очаги возмущения возникают в таком огромном количестве и даже в столь благополучных регионах как наш, это уже не объяснить закулисными играми. В условиях, когда растут цены, а заработная плата не может за ними угнаться, недовольство копится даже в склонных к консерватизму людях старшего поколения. А уж в молодых.
— Казалось бы, никто не умирает с голоду. Не замерзает на улице, оставшись без крова, — продолжает рассуждать профессор Моор. — Но умные политики и без статистических исследований чувствуют: идет некий вал. И проблема, на мой взгляд, не в молодежи. Я общаюсь со студентами, они всего лишь хотят быть счастливыми. Нельзя же, в самом деле, сказать, что у нашей молодежи надежно обеспечено будущее! Они не могут найти работу, на которой им пригодился бы диплом, хотя существует масса программ трудоустройства молодых кадров. А если могут, то начальство платит им недостойно мало, ведь выпускников в Тюмени становится больше с каждым годом — есть из кого выбрать. Они не могут позволить себе купить жилье, как бы пламенно ни вещал телевизор про выгодные условия ипотеки. Вся их жизнь — сегодняшний день. Им нечего беречь. Молодежь не от дурного нрава становится «экстремистски настроенной». Такой ее делает общество. И изменить подобные настроения можно, только изменив ситуацию в целом. Реально изменив. Бирюльками этих ребят не купишь, в молодежные движения не заманишь и пением национальных песен не отвлечешь. Вся эта профилактика — ерунда. Дать студентам настоящую практику со второго курса и трудоустройство после выпускного вечера — вот это была бы профилактика. Человек, который занят любимой работой, не станет сутками сидеть в центре города, оккупируя что бы то ни было, как это произошло в Москве.
… А главное, на чем акцентирует внимание Светлана Моор: делать вышеперечисленное нужно прямо сейчас. Немедленно. Потому что юноши и девушки от 20 до 26 лет — центр «движения несогласных». Они — последние дети СССР, выросшие на приключениях д’Артаньяна и трех мушкетеров. Которые сначала смотрели мультфильмы про дядю Федора, а только потом — про жадного дядюшку Скруджа. Отголоски социализма в их мировоззрении смешались с капиталистической реальностью. И если не удастся показать, что жизнь налаживается, через несколько лет из «экстремистски настроенной молодежи» они превратятся в зрелых граждан. С высшим образованием и глубокой внутренней уверенностью: систему нужно менять в корне.