Как обыкновенное бревно превращается в рулон
Запах мокрого дерева пропитывает одежду, застревает в носу, першит в горле… На Тюменском фанерном заводе он повсюду, а давние сотрудники его даже не замечают.
— Разве здесь чем-то пахнет? — говорит технолог Татьяна Голякова. — Я ничего не чувствую!
Для Татьяны Тимофеевны воздух, пропитанный запахом дерева, давно стал привычной атмосферой. Раньше она работала на заводе «ДСП-250», который делал древесно-стружечные плиты, в 2000-м перешла на «фанерку». А три года назад вернулась на старое место: в бывших цехах «ДСП-250» обосновался расширившийся завод.
— Ну, вообще-то, старым это место называть нельзя, — уточняет Голякова. — Новое предприятие, новое оборудование, совершенно другой вид продукции.
И все же сердцевина производства — работа с деревом — осталась прежней. Впрочем, технолог говорит, что пришла в лесную промышленность не из любви к древесине или изделиям из нее, а потому, что по своему складу она — очень деятельный, активный человек. И в Тюмени, которая богата лесными ресурсами, всегда есть работа по этой специализации.
То, что завод не стоит на месте, можно понять, просто оглядевшись по сторонам. Народу на линии немного, зато бревна — как живые.
Сначала они попадают на раскатной стол: толкаются, перекатываются, гулко, недовольно шумят — словно люди на регистрации в аэропорту. По одному проходят через узкое окошко-турникет и замирают на цепном транспортере. Дальше их «раздевают» — снимают верхнюю одежду-кору, исследуют металлоискателем, чтобы гвозди или другие металлические предметы не повредили оборудование, и отправляют на раскряжовку.
Дамир Каримов семь лет провел за пультом оператора. Он следит, чтобы все «пассажиры» ехали по транспортеру ровненько, дополнительно досматривает бревна, если сомневается в металлоискателе. Его рабочее место — за стеклом и металлической сеткой: бревно может ненароком выскочить из-под пилы.
Каримов управляет станками на пульте, как играет на пианино, — быстро и не глядя на «клавиши». Щелк, щелк, — звучат рычажки, тут же за стеклом к ним добавляются протяжный стон дерева и визг пилы. Не устают ли пальцы после дня, проведенного за инструментом?
— Привык уже, — отвечает оператор. — Первое время только тяжело было — учился всему сам. Но меня всегда тянуло к технике.
У слесаря-наладчика Станислава Третьякова, все-таки, был наставник.
— Вон он стоит, — говорит Третьяков. И показывает на темный металлический агрегат. -Первый станок, на котором я работал еще на старой площадке!
Сейчас слесарь управляет итальянской линией лущения сырого шпона. Татьяна Голякова называет это место самым ответственным на заводе. Здесь бревна — уже не пассажиры, а рулоны бумаги. Нож заходит в тело дерева, машина раскручивает заготовку, и на транспортер раскатывается длинный узкий лист светлого шпона. Наладчикам надо знать, на какую глубину запустить нож, видеть, когда с дерева сняты остатки коры, и следить за исправностью станка.
С высоты операторской кабины разглядеть, правильно ли станок разматывает бревно, можно, наверное, только поработав здесь несколько лет. Зато невооруженным глазом видно, что сначала шпон идет с дырками, неровными краями, а посередине -чист, как лист бумаги.
На этом этапе в дело вступают женщины — укладывают шпон по стопочкам, в зависимости от количества в нем дырзаколин. Отправляют на сушку, позже сортируют и формируют пакеты. По словам Голяковой, женщины более внимательны, чем мужчины, назубок знают ГОСТы, допустимое количество выпавших сучков. К тому же листы — легкие.
Сортировщица Ольга Трофимова раньше работала с другими бумажными рулонами — была кондуктором в автобусе. За семь месяцев на заводе поняла, что здесь ей нравится больше.
— Я люблю двигаться! Чем быстрее бегаешь, тем для меня лучше, — говорит она. — К тому же на заводе — дружный коллектив, а я еще и подругу свою привела!
Вместе с Еленой Гагариной они выбирают, какие листы отправить на починку, а из каких можно сразу делать фанеру.
За спиной у девушек огромное пространство цеха. Оно покрыто отдельными кусками шпона, как лужайка — опавшими осенними листьями. Это сушится некондиционный шпон.
— Вообще-то, эта площадка предназначена для техники, но мощности сушилки не хватает, -говорит Татьяна Голякова. — «Рвань» приходится сушить в естественных условиях. Новая сушилка нам жизненно необходима.
Новое оборудование, в том числе сушилку, завод уже заказал. Продолжается расширение производства. По плану, к 2015 году предприятие должно выдавать до 120 тысяч кубометров фанеры в год.
Кроме увиденного нами оборудования, установлены новые прессы, котельная, которая работает на отходах производства, линия ламинирования фанеры.
В прошлом году начали самостоятельно заготавливать древесину на арендованных участках (более 200 тысяч гектаров). Осуществляют мероприятия по лесовостановлению. И все-таки грядущий День лесника не считают своим праздником: «Мы занимаемся производством, а не охраной лесов».
— Запах клея, смол я могу различить, — говорит Татьяна Голякова. -А дерева — нет. Потому что дышу им.
***
фото: Участок лущения шпона;Сортировщица Ольга Трофимова;Сортировщицы Галина Камаева и Ирина Хомякова.;Слесарь-наладчик Станислав Третьяков