Щелкунчик на пуантах и, представьте, на коньках!
Предложить зрителю новую трактовку балетной классики — наверное, легко, по меркам профессионалов. Гораздо труднее, чтобы нововведение понравилось, легло на душу.
На этой неделе на сцене Тюменской филармонии зрители могли увидеть необычную трактовку «Щелкунчика» в постановке Классического русского балета Москвы. За основу спектакля взята хореография Мариуса Петипа в редакции руководителя труппы, балетмейстера Хасана Усманова.
Создатели этого зрелища решили уйти от чисто классических канонов. Сама тема новогодней сказки позволяла экспериментировать и превратить классический балет на музыку Петра Ильича Чайковского в современный синтез нескольких видов искусства и спорта, включая фигурное катание и цирк! Все это причудливо соединяет аллегория сна. Ведь в полусне, полудреме под новогодней елкой возможны и не такие чудеса. Чего только ни привидится маленькой девочке, уснувшей в обнимку с любимой игрушкой!
Хореографы решили усилить контрасты, заложенные в самой сказке, где борются добро и зло, светлые и темные силы, и добавить еще противопоставления тепла и холода, резкости и плавности движений, консервативности классики и неожиданности цирковых номеров.
Саму по себе идею привнести новые, неожиданные остроту и блеск в знакомый с детства сюжет можно назвать блестящей. Но фееричная фантазия в реальности натолкнулась на несколько препятствий. Соединение балетной хореографии и фигурного катания требовало не только мастерства исполнителей, оно диктовало и наличие определенного пространства на сцене. И танцорам, и спортсменам необходима свобода движений.
К чести исполнителей, они отработали спектакль честно, без сбоев, падений и столкновений. Хотя иногда было страшновато за солистов балета. Они выполняли поддержки, фуэте и прыжки, имея в запасе минимум пространства. Они должны были не только мастерски исполнить задуманное, но и не помешать коллегам. И при этом сделать так, чтобы зритель не заметил все эти невольные трудности.
Скрасить шероховатости хореографического исполнения помогали роскошные декорации спектакля. Огромные расписные полотна менялись по ходу действия несколько раз. Они создавали ощущение сказки, переносили маленьких зрителей в мир грез и фантазий.
Более придирчивы к происходящему на сцене были взрослые. Зрители перешептывались о том, что костюмы на артистах, видимо, с чужого плеча или взяты напрокат, что они выбиваются из стилистики действия, режут глаз и стесняют движения танцоров. Экспертов в балетной хореографии несколько коробила и недостаточная чистота движений балерин в массовке. Зато на этом фоне выигрышно смотрелось взаимодействие солистов, исполняющих центральные партии, — Маши и Щелкунчика. На небольшом пятачке сцены, задействованной под танцевальную часть спектакля, они умудрялись изящно, и, главное, вдохновенно исполнять сложнейшие партии. Эта тонкая работа вызывала больше восхищения, чем безупречное владение цирковыми предметами, которое параллельно демонстрировали на заднем плане исполнители на искусственном льду.
Возможно, для воплощения оттуда идеи не хватило для воплощения размаха и места на сцене. Но волшебный дух новогодней сказки, безусловно, остался. Постановка получилась светлой, праздничной и доброй.
***
фото: Сцены из спектакля в исполнении артистов Классического русского балета Москвы.;Сцены из спектакля в исполнении артистов Классического русского балета Москвы.