На улице Самолетной мечтают дожить до весны…
Чтобы поговорить с корреспондентами «Тюменского курьера», Марина Агеева на полчаса оставила прилавок магазина под опекой напарницы. Сидя на стареньком диванчике в окружении шестерых детей (седьмой — Андрюша еще в школе), она рассказывает свою историю. Не врет и не оправдывается:
— Мы, действительно, нелегалы. И квартиру, из которой нас выселяют, заняли самовольно. Мы уедем. Нам бы только немного времени…
… Сносом поселка Новорощино, что неподалеку от аэропорта, занимаются уже лет пять. С тех пор как тюменский дом крылатых машин приобрел международный статус, жить рядом с ним стало запрещено. Имевшие регистрацию местные обитатели в большинстве своем съехали, получив новые квартиры. Остались или те, кто недоволен предложенными муниципалитетом метрами, или те, у кого нет других вариантов. Нелегалы -люди, которые самовольно вселились в пустые квартиры и стали там жить.
Марина Агеева ничем не напоминает маргинальную личность. На ее лице нет следов затяжной любви к спиртному, как у некоторых жильцов из соседних домов. Напротив, она выглядит молодой и симпатичной женщиной. А что шестилетняя Ксюша щеголяет большой дырой на красных колготках — так в большой семье такое бывает: мама, не глядя, постирала, старшая сестра Наташа не проследила, и Ксения натянула с утра любимую деталь туалета, невзирая на условности вроде торчащих наружу пальчиков.
Тем не менее, Марина жутко смущается и начинает срочно придавать своему шумному семейству парадно-выходной вид. Мы с фотографом Галей ее останавливаем:
— Пусть все будет по-домашнему.
Спустя некоторое время детвора привыкает к незнакомым тетям и начинает вести себя как обычно. Старший сын Сергей берет канистру и уходит во двор. У этого подростка есть дела поважнее, чем болтаться с приятелями — он должен натаскать воды на всю семью. Пятилетняя Кристина и семилетний Максим захватывают компьютер и принимаются играть. Наташа, словно кошечка, вытягивается на спинке дивана и наблюдает за нами. А шкодница Ксенья, сидя на диванных подушках, ни на минуту не оставляет сестру в покое — ловит за руки, щекочет и всячески привлекает ее внимание. Девчонки тихонько хихикают, за что мать награждает их выразительными взглядами. Впрочем, никакой угрозы эти взгляды в себе не несут. Дети выглядят здоровыми и счастливыми, ведут себя естественно. Их явно любят.
— Заснул или притворяется? -обращается ко мне мама Марина, показывая на своего младшего сына Никиту. Мальчик, похоже, и вправду спит.
— Он, когда стесняется, всегда отворачивается и делает вид что заснул, — объясняет она поведение трехлетнего малыша. — Так убедительно притворяется, что сам себе верит и скоро действительно засыпает.
Марина перекладывает сына из кресла на диван к сестрам и начинает рассказывать свою историю:
— Десять лет назад я с маленьким Сережей приехала в Тюмень из-под Смоленска. Приехала в поисках лучшей жизни. Там-то я дояркой работала, получала рублей по пятьсот-шестьсот. В Тюмени устроилась санитаркой в онкологический диспансер и впервые увидела тысячу одной бумажкой.
А когда я три года назад была беременна Никитой, то устроилась мыть полы в общежитии. Здесь, в поселке. И один из работников службы ЖКХ предложил мне снимать квартиру в доме неподалеку от работы. Недорого — всего за две с половиной тысячи рублей. Говорил, мол, жилье пустует, и сдавать его можно. Все договорено, и кому положено, те в курсе. Конечно, оказалось, что сделка была незаконной. Этого мужчину с работы выгнали. А мы как жили, так и остались. Денег больше не платили — некому.
… Последнее обстоятельство, кстати, не радовало ни саму Марину, ни многих ее соседей, живущих здесь таким же образом, как и она. Нелегалы готовы каждый месяц получать «квитки», оплачивать услуги ЖКХ и таким образом иметь хоть какие-то права на четыре стены и крышу. Но кто не зарегистрирован, тот не учтен. Тем более что дом N 24 по улице Самолетной давно подлежит сносу, и жить там никто не должен.
А еще никто там не должен пользоваться коммунальными услугами — так что в минувшую среду отопление и воду отключили. Как раз тогда, когда температура на улице вдруг опустилась до минус тридцати, и девятиклассники второй смены не пошли в школу. Конечно, это совпадение, но очень уж неудачное. Семеро детей от трех до пятнадцати лет, так же, как и их родители, двое суток спали одетыми. В квартире было так холодно, что спешно собранные по друзьям-знакомым электрические обогреватели не справлялись.
Теперь семейство живет в одной комнате — в двух других можно находиться только в зимней одежде и обуви.
— Вечером, когда все здесь собираемся, становится даже жарковато, — говорит Марина. — Надышим, и можно спать раздетыми. Младшие ребята даже одеяла среди ночи сбрасывают. А воду мы носим от соседей из других домов. В тех, где живет хоть один собственник, коммуникации не отключили.
… Кто-то скажет: разве ж это жизнь, в таких условиях? Тем более для маленьких детей. Но альтернативы у Марины и ее мужа Николая пока нет. Точнее, она почти есть — семья исхитрилась построить небольшой домик в поселке Утешево. Осталось только утеплить его изнутри, провести отопление и довести до ума кое-какие мелочи. Работы — месяца на два. Но это время детям и их родителям нужно где-то жить.
Марина не врет и не оправдывается. Знает: нет такого закона, который мог бы ей помочь. Она лишь говорит и надеется быть услышанной:
— Не сносите наш дом прямо сейчас… Не выгоняйте нас на улицу зимой. Мы уйдем сами. Уйдем, когда наступит весна.
***
фото: Мама Марина, маленький Никита, а также Ксюша и Наташа;Сережа таскает воду;Соседский мальчик Саша улыбается, даже сгибаясь под тяжестью сумок — вместе с мамой и сестрой он переезжает из дома N 24.