Нераскрытые тайны Евлампии Молоткиной
Дом Молоткиной. Дата постройки — конец XIX века.
О самой крестьянке Тюменского уезда Евлампии Григорьевне Молоткиной, чьим именем в реестре памятников историко-культурного наследия назван дом N 28 на улице Ямской, фактически ничего не известно. Можно лишь строить предположения о том, как она и ее семья жили в этом доме, который когда-то был частью довольно солидной усадьбы.
Впрочем, чтобы строить догадки, надо для начала разобраться в том, как в конце XIX века в Тюмени жили крестьяне: чем занимались, какие дома строили, в каких районах селились, насколько большими семьями обзаводились.
Если почитать исследования историков, то окажется, что Западно-Сибирский регион всегда имел прочные внутренние экономические связи и определенную специфику во всех областях жизни. Такая специфика была характерна и для городской крестьянской семьи, которая существенно отличалась от крестьянского семейства, проживавшего в сельской местности.
За основу своих исследований историки берут метрические книги — записи родившихся, сочетавшихся браком, умерших. Такие книги сегодня хранятся в Государственном архиве Тюменской области.
Итак, в конце XIX века сословие крестьян составляло 53 процента от всего населения Тюмени. Не удивительно, что среди кирпичных сооружений этого периода нередко встречаются не только дома купцов и мещан, но крестьян.
Скорее всего, Евлампия Молоткина в период строительства своего дома была замужем. Интересен тот факт, что городские крестьяне женились значительно позже, чем деревенские. Первые вступали в брак примерно в том же возрасте, что и сегодняшняя молодежь: девушки — в 22-23 года, молодые люди — в 2526. Деревенские же девчонки нередко выходили замуж и в 15, хотя по закону брак для них был разрешен с 16 лет (в метрических книгах указывается возраст невесты, например, 15 лет восемь месяцев). Деревенские парни женились, как правило, в 17-18 лет.
Будь Молоткина одинокой женщиной, вряд ли бы ей удалось построить каменный дом. Все-таки в конце XIX века это было еще новомодным и очень дорогим удовольствием. Возможно, она стала вдовой, поэтому и дом стал носить ее имя, а не имя супруга. Вдовы, как правило, почти никогда не выходили замуж повторно. А вдовцы предпочитали повторно жениться на девицах.
Немало было в Тюмени молодых овдовевших женщин 30-35 лет, которые так и остались одинокими. Судя по всему, Евлампия Григорьевна относилась к их числу. Неизвестно также, были ли у нашей героини дети. Краеведы считают, что, скорее всего, таковые имелись.
Во-первых, в городских крестьянских семьях того времени воспитывалось, как правило, по шесть, а то и семь детей. Это, кстати, не так уж много: в средней полосе России число ребятишек в семьях достигало десятка. Более низкая рождаемость у тюменцев была связана с более поздним возрастом вступления в брак по сравнению с остальной Россией.
Во-вторых, нет никакой необходимости строить двухэтажный дом со множеством комнат, если некого было бы в них селить. Такие траты, как правило, были не по карману крестьянам, почти всегда селившимся в домах деревянных.
Между тем, и дом, и хозяйство крестьянки Молоткиной были вполне существенными. У дома в прежние времена располагались подсобные постройки, до наших дней они не сохранились. Не осталось и одноэтажной каменной торговой лавки, которая, судя по всему, тоже принадлежала Молоткиной. Учитывая, что тюменские крестьяне XIX века были в основном ремесленниками и иногда — мелкими торговцами, можно предположить, что наша героиня могла заниматься торговлей.
Между домом и тем местом, где стояла лавка, сохранились ворота — тоже кирпичные, с пряслом каменной ограды. Добротные даже сегодня. Кто их ставил? Молоткины? Зажиточные хозяева усадьбы, что рядом с крестьянским домом? Неизвестно.
Словом, тайного в жизни Евлампии Молоткиной для нас значительно больше, чем явного. Вполне возможно, что жизнь эта как раз отражала те самые особенности быта тюменских крестьян. Она, как нам теперь уже известно, как нигде в другом месте удачно смешала плохо совместимые черты горожан и сельчан.
***
фото: