Животные в музее — «государство в государстве»
Сначала весны корреспонденты «Тюменского курьера» не бывали в археологическом музее-заповеднике у озера Андреевского. Вот, наконец, выбрались, чтобы повидать старых друзей.
… Окрестности Андреевского встретили нас пышной зеленью крон, ковром из небесно-голубых лютиков и желтых, словно цыплята, одуванчиков, песьим лаем и… крупными голодными комарами.
От этих мы торопливо скрылись в домике музейных работников, где нас напоили зеленым чаем и порадовали новостями.
— На «Музейной ночи-2013» у нас побывало много гостей. Конечно, не так много, как обычно, но вспомните, какая была погода, со шквальным ветром! — говорит заведующая музеем-заповедником Ирина Малых. — Те, кто успел позаботиться о теплой одежде, чувствовали себя неплохо, но все равно многие замерзли. Мы предложили гостям сократить концертную программу, но они отказались. А те, кому стоять на ветру становилось невмоготу, просто заходили в помещение, где расположена археологическая выставка. Угощали мы гостей горячим чаем и бульоном из оленины, о котором позаботилось общество «Кедр». Ненцы варили мясо по своим, особым рецептам, и оно получилось удивительно мягким и вкусным. В общем, туша была съедена минут за сорок, хотя среди угощавшихся были и те, кто никогда прежде не пробовал оленину.
Ирина Малых добавила, что на «Музейной ночи» большой популярностью пользовалась выставка художника Леонида Пара — экскурсии по ней он водил сам…
Но есть и печальные новости. В местном «живом уголке» хорька Бориса задушила одна из собак. «Мы точно не знаем, какая, — грустно продолжает наша собеседница. — В любом случае, теперь все они сидят на привязи, и спускать их сторожам запрещено. Винить пса, конечно, не за что — они все на мышей и прочих грызунов натасканы. Не знают, что хорек — декоративное животное… Кстати, и пополнение в нашем зверинце тоже есть!»
… Общаться с новыми обитателями «живого уголка» мы пошли, как всегда, в сопровождении Степана Яндо. Вот только назвать «уголком» нынешний мини-зверинец язык уже не поворачивается: ушастые и пернатые, лохматые и рогатые образовали в заповедном лесу этакое «государство в государстве». Ни птичник, ни кроличий загон теперь не запираются. Да и толку в этом было бы немного -куры, например, попросту вспрыгивают на забор, окружающий их суверенную территорию, и отправляются по своим делам. А кролики вовсе пользуются подкопом, прорытым ими еще в прошлом году, как парадной дверью.
Кстати, сколько их теперь, затрудняются сказать даже сами музейщики. Но у человека, гуляющего по реконструкции хантыйского стойбища, возникает устойчивое впечатление, что никак не меньше полусотни — белые, серые и черные шкурки все время мелькают перед глазами тут и там. Тех, что выросли зимой в вольере и успели привязаться к людям, можно легко поймать за уши, подманив кусочком моркови или капустным листом. Но новые поколения косоглазых, народившиеся весной, уже успели вообразить себя настоящими дикими зверями — хозяевами леса. Их торчащие из-за кустов уши или пушистые хвосты-пум почки можно увидеть и в глубине заповедника, далеко от вольеров. Впрочем, работники музея за кроликов-путешественников не волнуются — завтракать и ужинать те всегда приходят домой.
… Вкопанная в землю ненецкая лодка-долбленка, наполненная озерной водой, служит бассейном для Василия. Он, наконец, превратился в прекрасного белого лебедя, и небольшой птичий двор больше не может удовлетворить его амбиции: крылья раскидывать еще получается, а вот попробовать исполнить команду «на взлет» — уже нет.
— Мы подумываем пустить его на свободную воду, чтобы он смог научиться летать. Нехорошо держать такую гордую птицу взаперти и лишать ее радости единения с небом, — говорит Ирина Малых. Но Степан Яндо в ответ на ее слова лишь украдкой качает головой. Он уверен: отпусти лебедя на свободу, и многочисленные местные рыбаки обязательно попытаются его поймать. Лебедь — птица вкусная. Степан знает. Он ел.
— А вот у моего дедушки жили прирученные лебеди, — не оставляет светлых надежд заведующая. — У самца была такая же судьба, как у нашего Васи — его мать убили охотники, а он маленьким попал к людям. Когда он вырос, его отпустили. Он улетел, но потом вернулся. И не один, а с подругой! Так они вдвоем и жили у дедушки, даже летали вместе с ним, когда он уходил на охоту. Очень верные были птицы…
Конечно, такой «хеппи энд» был бы самым достойным завершением Васиной истории и вполне тянул бы на основу для киносценария. Но почему-то суровые Степановы представления о жизни кажутся мне более реалистичными.
… А на залитой солнцем полянке мы, наконец, обнаружили новых жителей зверинца — двух козлят, Маню и Федю. Они весело скакали по траве.
— На оленят похожи! — выразил свое мнение Степан Яндо, со смехом наблюдающий за их проказами.
Сбылась мечта детворы, приезжающей в музей. Ведь, по словам заведующей, они очень просили завести именно козочку.
Козлятам всего полтора месяца, но они уже способны произвести разрушения на уровне танка, поэтому держат их на привязи. Впрочем, у стороннего наблюдателя малыши вызывают только умиление — они очень ласковы и готовы принять в свои игры даже совсем не знакомых людей.
***
фото: импровизированное капище;кролики, которые гуляют сами по себе;Степан Яндо и козлик Федя;Вася во всей лебяжьей красе