Потерял сына, забирают память о нем
Вячеслав Иванов на всю жизнь запомнит тот вечер, когда на его мобильном телефоне высветился номер сына Евгения, но в трубке раздался незнакомый голос: «сын погиб в дорожной аварии, а отцу надо подъехать в ГИБДД дать показания».
К 29 годам у Евгения Иванова был свой успешный бизнес, много друзей, большие планы на жизнь… Но вечером 20 августа прошлого года он ехал на спортивном мотоцикле «сузуки» по улице Широтной. И недалеко от торгового центра «О’Кей» наперерез ему выехал внедорожник «лэнд ровер», водитель которого, как позже установит суд, «проявил преступное легкомыслие и нарушил правила дорожного движения».
— Он стал поворачивать через две сплошные налево, — рассказывает Вячеслав Иванов. — Этому было много свидетелей. Однако водитель «лэнд ровера» до последнего не признавал своей вины в смерти моего сына — ходатайствовал о том, чтобы была проведена техническая экспертиза и установлена скорость, с которой двигался мотоцикл. Как будто это могло бы стать ему оправданием.
Оправданий автомобилисту не нашлось. Более того, выяснилось, что внедорожником управлял. инспектор ГИБДД. Именно поэтому расследованием уголовного дела занялись сотрудники не УМВД, а следственного комитета.
— Однако увозили мотоцикл с места ДТП полицейские, — продолжает Вячеслав Геннадьевич. -Говорили, что на время следствия, что мотоцикл — вещественное доказательство и забрать его раньше нельзя.
Следствие давно закончено. Приговор вынесен 16 мая этого года. Сначала водителю «лэнд ровера» (его уволили из органов сразу же после аварии) дали полтора года колонии-поселения, позже, по апелляционной жалобе, изменили реальный срок на условный.
Однако мотоцикл сына Вячеславу Иванову так и не вернули. Последний раз он видел его на улице Широтной — рядом с телом сына.
— Еще до приговора суда следователь выписал постановление, что я могу забрать мотоцикл со спецстоянки, где он хранился в качестве вещественного доказательства, — говорит Вячеслав Геннадьевич. — Но там мне назвали огромную сумму, которую я якобы должен заплатить за его хранение. Хотя я его туда не помещал! Никакого договора со стоянкой у меня нет. Да и по закону, как сторона пострадавшая, платить я не должен.
В следственном комитете подтверждают, что это так — мотоцикл должны вернуть отцу владельца на безвозмездной основе. Об этом же говорят и в ГИБДД, где Иванов-старший брал квиток, разрешающий забрать мотоцикл.
— На этот документ на стоянке даже смотреть не стали, — разводит руками мой собеседник. — Когда я сказал об этом в автоинспекции, мне ответили, что они ничего сделать не могут. Дескать, стоянка частная — разбирайтесь с ее руководством сами.
Сейчас — согласно подследственности — разобраться можно только с помощью полиции. Туда Вячеслав Геннадьевич и написал заявление — 10 сентября, но никакого ответа так и не дождался.
— Да там даже и разбираться не надо, — говорит Иванов. — Достаточно, чтобы участковый пришел туда вместе со мной, забрал мотоцикл и передал мне. Все документы на него у меня есть.
Мужчина аккуратно достает из пластиковой папки зеленый листок ПТС, бережно проводит по нему рукой. Говорит, что сын долго мечтал о таком мотоцикле. Выписывал его через Интернет из Америки, с нетерпением ждал, когда привезут.
— И как я после этого всего могу просто так от него отказаться? Тем более в угоду людям, которые ведут себя совершенно нечестно, я считаю! — говорит Иванов.
Он ездил на спецстоянку (на улицу 2-ю Луговую, 35-а — такой адрес указан в протоколе задержания ТС) несколько раз. И ни разу не видел там мотоцикла своего сына. Кто-то из охранников, по словам Иванова, оговорился, что тот стоит в гараже директора стоянки.
— Не знаю, где он на самом деле, — говорит Вячеслав Геннадьевич.
— Но факт остается фактом — мне его не отдают. И очень горько, что, потеряв сына, я должен доказывать кому-то свое право на память о нем. Ведь мотоцикл сына — это тоже память о нем. И я не хочу, чтобы она оставалась в руках чужих людей.
***
фото: На улице Широтной вечером 20 августа 2012 года.