Тюмень в судьбе премьера Косыгина
Созданию Западно-Сибирского нефтегазового комплекса Тюмень и вся страна во многом обязаны Алексею Николаевичу Косыгину, председателю Совета Министров СССР, члену Политбюро ЦК КПСС, дважды Герою Социалистического Труда.
ЗАВИДНЫЙ ЖЕНИХ
Он родился в Санкт-Петербурге 8 февраля 1904 года в семье мелкого конторского служащего ткацкой фабрики. После окончания Всероссийских продовольственных курсов, переименованных в кооперативный техникум, Алексея Косыгина в 1924 году направят в Тюмень. Должность называлась так: «инструктор-организатор по первичным потребительским кооперативам». Тюменская (Тобольская) губерния в конце 1923 года уже была упразднена, а ее территория на правах округов (Тобольский, Тюменский, Ишимский) вошла в состав огромной Уральской области. Но местные потребительские, производственные (сельскохозяйственные) кредитные и иные кооперативы еще состояли в созданном двумя годами раньше Тюменском губсельхозсоюзе.
Кооператоры скупали у крестьян сельскохозяйственную продукцию и поставляли им промышленные товары, инвентарь, оборудование. Косыгин отличался тем, что превосходно считал и помнил все цифры. Хорошо зарабатывал, слыл успешным кооператором, начальство его ценило.
Контора губсельхозсоюза размещалась на первом этаже двухэтажного деревянного дома на улице Томской (сейчас Осипенко), там же магазин смешанных товаров — сельпо. Выше — жилье для служащих. Окно комнаты молодого кооператора Косыгина выходило во двор, заросший черемухой и сиренью. В свободное от поездок по крестьянским хозяйствам время он пропадал в расположенном неподалеку клубе водников: постоянный читатель тамошней библиотеки, участник художественной самодеятельности и танцевальных вечеров. Увлекался летом катанием на лодке по Туре.
Это развлечение переросло в серьезное занятие модной в то время академической греблей. Позднее, уже в Ленинграде, Косыгин стал мастером спорта и чемпионом города по гребле на байдарке-одиночке. Понятно, что в Тюмени молодой, состоятельный, перспективный, спортивный, стройный, обаятельный кооператор считался завидным женихом.
При реорганизации в 1926 году местного объединения кооперативов в Уральский облсоюз кооперации Косыгина пригласили возглавить такое же объединение в город Киренск на Лене (сейчас Иркутской области). В одной из командировок в краевом центре Новосибирске на танцах он познакомился с Клавой Кривошеиной. Через год она стала его женой.
Косыгин с ней и без нее — это разные люди. И неизвестно, стал бы он главой правительства, если бы рядом не было Клавдии Сергеевны.
Через 20 лет, летом 1947 года, Косыгины проводили отпуск в Крыму, в местечке Мухолатка. Отдыхавший в одиночестве в Ялте Сталин захотел посмотреть на нового кандидата в члены Политбюро, заместителя главы правительства Алексея Николаевича Косыгина. При этой встрече Сталин с большим любопытством разглядывал его жену. Она за словом в карман не лезла и откровенно беседовала с давно овдовевшим стареющим вождем. Сталину понравилось, как на вопрос о роли жены в семье, она убежденно ответила:
— Жена — это судьба.
В жизни Алексея Николаевича это было именно так. Возможно, что во многом случайная беседа Сталина с Клавдией Андреевной о семейных ценностях спасла ее мужа в 1949 году, когда возникло, так называемое «ленинградское дело».
БИОГРАФИЯ НАРКОМА
Когда в связи с проведением массовой коллективизации в Сибири упразднили все виды кооперации и их специализированные центры, Косыгины вернулись в Ленинград. Там бывший успешный кооператор закончил текстильный институт. В тридцать два года (поздновато!) с дипломом инженера-технолога пришел мастером на текстильную фабрику имени революционера-народника Желябова (тоже не самое завидное место).
Но это были годы, когда из-за массовых репрессий высокие должности освобождались одна за другой. Да и мужчин-коммунистов в текстильной промышленности было немного. В 1936 году Косыгин, вступивший в партию в 1927 году в Новосибирске, стал директором Октябрьской прядильно-ткацкой фабрики. И началась его фантастическая карьера.
На следующий год его поставили заведовать промышленно-транспортным отделом Ленинградского обкома ВКП(б), а через два с половиной месяца сделали председателем Ленинградского горисполкома. Он стал хозяином города. Но и на этой должности пробыл недолго.
Образовали наркомат текстильной промышленности, и понадобился нарком. Секретарь ЦК ВКП(б) Жданов порекомендовал Сталину Косыгина. Назначение состоялось 1 января 1939 года. Перед войной он стал заместителем главы правительства и председателем Совета по товарам широкого потребления при Совнаркоме.
Молодому сталинскому наркому требовалось пролетарское происхождение: его отца объявили рабочим-ткачом, а тюменское кооперативное прошлое заменили загадочной формулировкой: «выполнял ответственные поручения партии в Сибири». (Такая же запись была в официальной биографии наркома внутренних дел Ежова, только вместо Сибири значился Казахстан).
Началась война, и Сталин назначил Косыгина руководителем специальной группы по эвакуации промышленных предприятий за Урал. Тогда Алексей Николаевич вспомнил о Тюмени, и несколько заводов из европейской части страны разместили в нашем городе. Одновременно Косыгин стал уполномоченным Государственного комитета обороны в Ленинграде — занимался спасением женщин и детей, которых опять же с его подачи (помнил внимание и заботу сибирских женщин) вывезли в Тюмень и расселили в 124 городских, районных и сельских детских домах.
В сентябре 1948 года после судьбоносной крымской встречи со Сталиным Косыгин стал полноправным членом Политбюро ЦК ВКП(б) и принял министерство легкой промышленности.
Через год чекисты по указанию Сталина завели «ленинградское дело»: руководителей города и области обвинили в антисоветской деятельности, заговоре и даже шпионаже. Их арестовали и расстреляли. Из видных ленинградцев уцелел только Косыгин. Хотя Маленков и Берия представили Сталину проект закрытого письма членам и кандидатам в члены ЦК «Об антипартийной группе Кузнецова, Попкова, Родионова и др.» Под «др.» фигурировал Косыгин: «Следует указать на неправильное поведение» Косыгина А.Н., который оказался как член Политбюро не на высоте своих обязанностей. Он не разглядел антипартийного, вражеского характера группы Кузнецова, не проявил необходимой политической бдительности и не сообщил в ЦК ВКП(б) о непартийных разговорах Кузнецова и др.» Алексей Николаевич ждал ареста. В решающий момент зампредсовмина Микоян, курирующий легкую, пищевую и рыбную промышленность, отправил его в длительную поездку по Сибири и Алтайскому краю. Это Косыгина спасло.
По пути в Барнаул он неожиданно для охраны сделал остановку в Тюмени. Пока спецвагон цепляли к другому железнодорожному составу, Косыгин в сопровождении первого секретаря Тюменского обкома ВКП(б) Чубарова, предоблис-полкома Кошелева и начальника УМГБ Шатеркина проехал по улицам Тюмени. «Ничего не изменилось, — сказал. — Только тогда (имел в виду 1924 год) на каждом углу горячие пирожки предлагали.» Руководство образованной пять лет назад области жаловалось: «Не до пирожков!» Главный чекист показал Косыгину справку по учету ссыльных: «Из проживающих в Тюменской области 892000 человек (203000 — в городах и 689000 в сельской местности), 62497 ссыльных. Немцев Поволжья — 24944, калмыков — 9241, литовцев — 1382, украинцев — 3167, «кулаков» — 12958, репатриантов — 1475, бывших военнопленных Отечественной войны — 4500, лиц, проживающих на оккупированной противником территории, -5500. Тюмень — 2466 ссыльных разных категорий.»
Нежданный высокий гость попросил остановить машины у речного порта. Прошел в одиночку по берегу. Сопровождению сказал: «Молодость вспомню; здесь на веслах против течения ходил.»
После этой поездки, встретив Косыгина на каком-то совещании, Сталин сказал: «Ну как ты, Косы-га? Ничего, еще поработаешь». Алексей Николаевич понял: вождь его помиловал. Правда, на XIX съезде партии его избрали уже не полноправным членом Президиума ЦК (так переименовали Политбюро — А.П.), а только кандидатом (как и Брежнева).
Среди Маленкова, Жданова, Берии, Хрущева и других тучных руководителей партии и государства бросалась в глаза худоба Косыгина. Многие считали его язвенником. Это не так: Алексей Николаевич был строг не только к окружению, но и к себе. Круглый год жил на даче в Архангельском. Любил грести на байдарке по Москве-реке. Утром делал гимнастику, вечером подолгу гулял, вообще следил за собой. Тюменских привычек не менял: ел немного — каша, щи, творог, пироги, молоко, чай.
Был однолюбом. После смерти Клавдии Андреевны 1 мая 1967 года от запущенного рака ни одна женщина не появилась в его жизни. Слухи о его романе с известной певицей Людмилой Зыкиной не соответствовали действительности. Их опровергла сама Людмила Георгиевна: «Просто на каком-то официальном торжестве Алексей Николаевич произнес в мою честь тост, сказал очень теплые слова. Это взяли на заметку. А через некоторое время умерла жена Косыгина. Я пришла на похороны, принесла цветы. И кто-то решил, что у нас тайная связь. Ничего подобного никогда не было. Я с большим уважением относилась к Косыгину, но не более».
Продолжение следует.
***
фото: Красноармеец Косыгин, 1918 год;Клавдия и Алексей Косыгины, первый совместный снимок, 1927 год;Дом в Тюмени, где жил Косыгин.