Сложная пора – юность
На просторах российского Интернета несложно найти сайт под названием «Килл ми плиз», что в переводе с английского означает: «Убейте меня, пожалуйста».
Нет-нет, это вовсе не название клуба самоубийц. Просто ресурс, на котором можно поделиться неприятностью: выпустить пар, выслушать советы и комментарии незнакомцев, не раскрывая при этом своей анонимности…
В общем-то, этот сайт можно даже назвать полезным. Он позволяет осознать, что проблема, возможно, не так уж велика. Удивляет другое: какие, в сущности, пустяковые неприятности оказываются достойными того, чтобы их закончить страшной фразой: «Убейте меня, пожалуйста».
«Мне на днях исполнилось 19 лет. Никто не поздравил и не подарил ни одного подарка», — пишет один подросток. «Я люблю человека, но у наших родителей свои взгляды на будущее детей», — расстраивается другая. «Я подхватил грипп, температура высоченная и чувствую себя очень плохо. А бесчувственные родители все время чего-то хотят: сбегай в магазин, вымой посуду, протри пол… Никто меня не понимает», — жалуется третий.
Конечно, многие юноши и девушки, легкомысленно повторяющие сочную английскую фразу, не думают всерьез о смерти — просто в силу подросткового возраста им любая проблема кажется трагедией, и они стараются это подчеркнуть. Но…
Ах, какой благополучный ребенок!
Если обратиться к статистике, то в России уровень суицида довольно высок. Примерно 30-40 случаев на сто тысяч граждан. Тюмень по этому показателю не входит в список самых неблагополучных регионов, но и в список самых благополучных не входит тоже. Почему? Известно, что совершить самоубийство нередко пытаются люди, у которых низкий уровень жизни — нет работы или маленькая зарплата, проблемы с жильем или со здоровьем. Тюмень же, как известно, живет получше многих.
— Тюменская область в этом отношении похожа на Швейцарию. Там стабильность и социальное благополучие, а количество случаев суицида на тысячу жителей такое же, как у нас, — объясняет Ольга Молина, заместитель главного врача областной психиатрической больницы. — Какой бы благополучной ни была территория, разделение на богатых и бедных, успешных и неуспевающих всегда существует. И чем лучше живут одни, тем сильнее впадают в депрессию другие. Что же касается подростков, тут ситуация особая. На юге Тюменской области молодые люди нередко пытаются свести счеты с жизнью из-за отсутствия перспектив. А в самой Тюмени попытки суицида наоборот совершают благополучные подростки из обеспеченных семей, которых родители стараются окружить заботой.
Однако, по словам Ольги Молиной, искреннее желание умереть испытывают единицы. У которых, как правило, уже есть какие-то психиатрические расстройства: подавить базовый инстинкт — инстинкт самосохранения — не так-то просто. Большинство же совершающих суицидальную попытку подростков хотят привлечь внимание окружающих к себе и своей проблеме. Но в юности человек почти не верит в реальность собственной смерти, а значит, может просто перегнуть палку… Тогда демонстративная попытка покончить с собой превратится в трагедию.
Впрочем, даже если суицидальное поведение подростка кажется друзьям и родственникам нелепым (например, девушка пытается резать себя безопасной бритвой и оставляет на руках лишь ссадины), не стоит отмахиваться — это призыв о помощи! Если проблема не будет решена, следующая попытка может оказаться куда опасней.
Угрозы смирительной рубашки нет
В Тюмени и на юге нашей области тридцать жителей из ста тысяч совершают суицид. Доля подростков в этой печальной статистике, к счастью, невелика — в прошлом году так ушли из жизни 15 молодых людей. Хотя, с точки зрения человечности, даже один подросток-самоубийца — это слишком много, а пятнадцать — повод для усиленной профилактики.
— Конечно, статистика по суицидам не самая точная. Бывает, полицейские сначала делают вывод, что человек покончил с собой, а потом выясняется, что ситуация была иной. Или наоборот, подросток порезал запястья, но родители вовремя это заметили, оказали помощь и даже врачей вызывать не стали, — рассказывает Ольга Молина. — А почему не стали? Потому что боятся. Мол, доктора, узнав о суицидальной попытке, поставят в какое-то мифическое личное дело мифический штамп, который испортит их ребенку всю дальнейшую жизнь — не даст поступить в институт и устроиться на высокооплачиваемую работу. Конечно, это абсурд. Не существует никаких списков, в которые заносят личные данные людей, совершивших попытку суицида. Да, мы собираем статистику. Если человек обратился за помощью, хотя бы в «скорую», мы получаем об этом информацию, но она конфиденциальная — никаких имен, фамилий и номеров медицинского полиса. Мы используем ее только для планирования работы и оценки ситуации в области.
Более того, если к нам обращаются за помощью, это тоже конфиденциально. Никто и никогда об этом не узнает. Никаких негативных последствий — вам не запретят водить машину или работать на руководящих должностях. Ваше общение с психотерапевтом — это ваше личное дело. Даже если к нам придет подросток, мы не побежим рассказывать родителям о его визите. В пятнадцать лет он волен сам решать, поставить ли их в известность о том, что его волнует. Впрочем, при необходимости мы поможем ему найти с ними общий язык, — говорит доктор Молина. И продолжает: — К общению со специалистом никто не может принудить. Рассказы о том, что каждый, кого заподозрят в суицидальной попытке, окажется в палате психоневрологического диспансера, — это страшилки. Если у вас только мелькнула мысль, что вам хочется уйти из жизни, приходите к специалисту. Вспомните, как порой легко вы сами находите решение чужой проблемы, потому что лично не заинтересованы и способны посмотреть на ситуацию со стороны. В Тюмени действует Центр суицидальной превенции. Обратиться туда может любой житель города, и это будет для него совершенно безопасно, гарантируется полная анонимность. А можно просто позвонить по телефону доверия (50-66-43) и даже имя свое психотерапевту не называть. Поговорить, выслушать совет человека, не имеющего к вашей проблеме отношения. В любое время, хоть посреди ночи. Можно даже в нетрезвом состоянии — специалист не откажется вам помогать. Мы знаем, что иногда только так человек может решиться на звонок.