Азербайджан, мы едем к тебе!
— Ну, теперь мы едем к вам, посмотрим хоть, как у вас там, в Азербайджане-то, — белокурый пассажир рейса «Москва — Гянджа» заговорщицки подмигнул другому пассажиру — черноволосому и кареглазому.
… Первое мое впечатление от Азербайджана по дороге из аэропорта города Гянджа: страшно! Страшно, что вот-вот — и сейчас кто-нибудь попадет под колеса нашего автомобиля.
— В прошлом году американские археологи установили, что Гяндже, оказывается, не две с половиной тысячи лет, как все считали раньше, а почти четыре тысячи! Ученые сделали химический анализ каких-то черепков, хранящихся в здешних музеях, и город буквально за несколько дней постарел на полторы тысячи лет! Представляете! — вещает наш провожатый Узеир, ловко объезжая пешеходов, то и дело появляющихся на проезжей части.
— А на 2016 год Гянджа вообще объявлена европейской молодежной столицей — столько народу приедет! К этому уже практически все готово: построили новые парки, скверы, аллеи.
Далее следует непереводимая на русский язык эмоциональная тирада, повествующая уже, вероятно, не о перспективах культурного развития второго по величине азербайджанского города Гянджи, а о воспитании его жителей. И в частности, пожилого человека, который, воинственно подняв вверх трость (судя по его бодрой походке, трость ему только для этого и нужна), шествует посреди оживленной центральной городской магистрали. До светофора, к слову, — чуть больше десятка шагов.
Но несмотря на всеобщее водительское недовольство, выражающееся гудками клаксонов, старика пропускают. Из уважения к старшим.
Женщин здесь тоже пропускают — соответственно, из уважения к женщинам. Детей и молодежь -из снисхождения к юности. Ровесников — по-братски.
— Ну, привыкли местные так, — весело улыбается Узеир, полминуты назад гневно ругавшийся. — Сегодня я чьей-то маме дорогу уступлю, завтра — кто-то пропустит мою маму.
… По дороге от Гянджи к Нафталану Узеир рассказывает о том, что Гянджа — это родина Низами. Его так и звали Низами Гянджеви. И могила его здесь (правда, предполагаемая — М.С.), и музей, и каменные книги вдоль дороги стоят — пять памятников, по числу самых известных поэм. И пусть, мол, иранцы даже не пытаются присвоить лавры великого поэта себе. В этом вопросе азербайджанцы непримиримы. Как и в давнем, больном вопросе с Карабахом.
Вот в неположенном месте на дороге они готовы пропускать всех без исключения. А Низами с Карабахом отдать не готовы. У кого ни спроси: у врачей, инженеров, учителей, торговцев, таксистов, у работников нафталановских лечебниц.
НАФТАЛАН: ВСТАНЬ И ИДИ
Впрочем, в лечебницах политические темы стараются не затрагивать — потому как люди со всего мира приезжают сюда не за дебатами, а за… чудом. И они его получают.
Не увидела бы я сама, как на пятый день лечения женщина, которую на нефтяные ванны возили в каталке, встала и пошла (лишь слегка опираясь на тросточку), никогда бы в это не поверила.
— Раньше в Нафталане вообще музей костылей был, — говорит мне мама, глядя на женщину с тросточкой, ловко наполняющую свою тарелку у шведского стола. — Люди, уезжая, оставляли их здесь. Удивляюсь, что менеджеры туристических фирм так мало знают об этом курорте.
И действительно, большинство страждущих самостоятельно выискивают в Интернете информацию о целебных свойствах нафталана — очищенной от смолистых соединений нефти. Список заболеваний, которые лечатся нефтяными ваннами и нафталановым маслом, длиннющий. Однако больше остальных сюда стремятся люди, страдающие заболеваниями опорно-двигательного аппарата и «кожники». Многие ездят в Нафталан (это название и города, и курорта, и добываемой здесь нефти) с советских времен.
Эти времена напоминают о себе полуразрушенными зданиями: гостиницей «Ширван», лечебным корпусом, поликлиникой… Сегодня развалины соседствуют в Нафталане с новыми отелями, в которые приезжают уже не только за лечением, но и просто за размеренным отдыхом, за прогулками в хвойных парках и за свежим горным воздухом. От него, с непривычки, у городских людей сильно кружится голова.
СОСЕД ЗА СОСЕДА В ОТВЕТЕ
Узеир, который со своей семьей живет в Нафталане, говорит, что местные власти делают на нефтяной курорт большие ставки и лет через пять-шесть здесь будет прелесть, что за город. Уже при нас, например, рабочие взялись за ремонт центральной дороги, ведущей к санаториям — целыми днями громко перекрикивались на азербайджанском (почти как в Тюмени!), гоняли таксистов с насиженных мест, а когда уезжал «главный», садились на обочине пить чай из стаканов-восьмерок и играть в нарды. Поговаривали, что дорогу строят перед приездом президента Ильхама Алиева.
… — А вообще, и дома строят, и магазины, — рассказывает Узеир, провозя нас мимо бесконечных строек. — Мы в новом многоквартирном доме живем — нам запрещают на балконе белье вывешивать, чтобы не портился общий вид фасада. Это, конечно, неудобно. Куда белье-то вешать?..
Хотя некоторые находят выход из неудобных ситуаций и даже умудряются разводить в квартирах… кур. Утром те спускаются во двор, а вечером поднимаются и стучат клювом в дверь квартиры. По словам Узеира, соседи этих кур приучали к такому порядку «с цыплячества».
Если, конечно, кто-то из соседей пожалуется на курятник, то работники ЖКХ придут и накажут. Но никто не пожалуется, потому что сосед соседу в Азербайджане, особенно в маленьких городках, — друг. И… авторитет.
— Любой ортодоксальный азербайджанец, думая, как поступить, обязательно подумает и о том, что об этом скажет семья и соседи, — рассказывает Узеир. — Я сам себя часто ловлю на этой мысли. Наверное, поэтому преступность в небольших городах и тем более деревнях у нас практически нулевая. Тут не только преступления, лишнего-то шага не сделаешь: сразу все доложат отцу или старшему брату, а соседи осуждающе поцокают языками и покачают головами.
Может быть, поэтому полицейские в Нафталане (да и в Шеки, Мингечауре, Шамахе — там, где мне удалось побывать) ходят по улицам расслабленно, словно на прогулке, и всем улыбаются?
САРАИ — ТО ЕСТЬ ДОМА И ДВОРЦЫ
В большом крытом дворе каменной гостиницы, построенной в городе Шеки еще в XVIII веке, сейчас висит табличка «Wi-Fi» и сидят охранники в темных строгих костюмах, оттягивая узлы удушливых галстуков. В этой старой гостинице (на персидском — в караван-сарае, что в переводе значит «дом» или «постоялый двор»), в которой когда-то останавливались заезжие купцы и торговцы помельче, и сейчас живут гости. Поэтому охранники просят туристов сильно не шуметь во дворике — гости отдали немалые деньги, чтобы поселиться прямо в историческом памятнике, так что покой их оберегают ревностно.
— А вай-фаем пользоваться можно, — великодушно говорят охранники.
И на том спасибо. Две женщины сразу же стали отправлять из караван-сарая по Интернету фотографии, кажется, в Самару — как будто они купцы, и как будто раскладывают товар на как будто прилавках. Это они услышали от экскурсовода, что торговля в XVIII и XIX веках велась прямо во дворах караван-сараев. Купцы складывали свой товар в подвалы, выставляли его на продажу на первом этаже, а сами жили в комнатах на втором.
… Позже женщины из Самары изображали ханских жен во дворце шекинских ханов, который был построен в 1797 году. На персидском языке он тоже — «сарай».
Этот дворец — единственное здание из комплекса дворцовых сооружений, сохранившееся практически целым и невредимым со всеми украшениями, рисунками, мозаичными окнами. Экскурсовод, таинственно понизив голос, сказала, что по легенде дворец от невзгод оберегают две высоченные чинары, которые растут по соседству. Самарские туристки сразу же побежали около них фотографироваться.
КУСОЧЕК СССР
Ханские дворцы, построенные несколько веков назад без единого гвоздя, и чинары высотой 42 метра — это, конечно, впечатляет. Но настоящим открытием для меня в Азербайджане стало русское село Ивановка и колхоз имени Никитина. Затерявшееся в горах селение, где живут такие же, как и я, люди с голубыми глазами — потомки крестьян-молокан, переселившихся в Закавказье из средней полосы России в 1840 году.
Азербайджанцы часто едут через эту деревню в Шемаху, хотя туда есть и другой, более короткий путь. Просто им интересно хоть одним глазком взглянуть на быт вроде, как и своего, но, на самом деле, совсем другого народа. Большинство местных жителей так и работают в колхозе — это единственный колхоз, сохранившийся в Азербайджане со времен Союза.
… Есть по дороге из Нафталана в Шемаху и другие «достопримечательности». Например, мужики на обочине, которые чуть ли ни к каждому проезжему бросаются с открытыми объятиями.
«Вот это радушие!» — думала я, а на пятом мужике засомневалась в правильности своих догадок.
— Это они размер рыбы, которую продают, показывают, — засмеялся водитель, обратив внимание на мой растерянный вид. — Саму-то рыбу не видно — они ее тканью накрывают, чтобы не запылилась.
ОДЕНЬТЕСЬ ПОТЕПЛЕЕ И НАСЛАЖДАЙТЕСЬ
Врачи нафталановских лечебниц не очень-то жалуют поездки своих пациентов в Баку. Первое время после нефтяных ванн даже здоровому человеку желательно беречься от сквозняков, а Баку -это город ветров. А еще это город, о который бьется Каспий, где снимали «Брильянтовую руку». Здесь старинные монументальные здания соседствуют с современными стеклянными высотками. Узкие улочки старых кварталов перетекают в широкие магистрали, ведущие в элитные жилые комплексы. Здесь с Девичьей башни видна площадь Государственного флага и концертный зал Baku Crystal Hall, построенный специально к «Евровидению».
Вот и рвутся отдыхающие, вопреки запретам медиков, хотя бы на денек — на два в Баку. А мы попали туда перед самым отъездом домой. И нам повезло: в экскурсионном двухэтажном автобусе нас усадили рядом с детсадовской группой, так что не зазорно было с детским любопытством тыкать пальцем в разные стороны, дергать сопровождающего за рукав и постоянно спрашивать: «А это что? А это?»
… — Жаль, что рано уезжаете, — сказали нам в Баку. — 10 мая у нас — праздник цветов. Город еще красивее становится! Вообще-то, это день рождения Гейдара Алиева, но его объявили праздником цветов, — чтобы праздновали все!
P.S. В Баку очень интенсивное движение. И как же я была удивленна, застав себя посреди проезжей части на значительном расстоянии от пешеходного перехода (видимо, засмотрелась на достопримечательности). Что характерно, водители терпеливо ждали, пока я доберусь до другой стороны дороги. Ждали — из уважения к гостям.
***
фото: Улочки города Шеки;Набережная Баку;Старый внутренний город Баку — город в городе, обнесенный высокой каменной стеной;Нафталан по виду напоминает горячий шоколад.