Депутат, крестьянский сын
Пятая Дума — уже почти история. И в то же время — она еще совсем рядом. Со дня ее последнего заседания и года не прошло. Еще живы в памяти стройные ряды практически однопартийной Думы. Большая дуга депутатских кресел со многими неизвестными. Кстати, кое-кто так и остался неизвестным в течение всего депутатского срока. Наступательные дискуссии, возглавляемые Владимиром Шевчиком и Олегом Чемезовым… И в нынешней, шестой, еще немало знакомых лиц. Мы выбрали одного — Николая Владимировича Романова, человека с самым большим в депутатском корпусе опытом работы в органах власти: председатель райисполкома, первый заместитель мэра, заместитель председателя городской Думы.
ЧТО-ТО ТЕРЯЕШЬ, ЧТО-ТО НАХОДИШЬ
— Человек в структуре власти… А что с ним происходит? Что-то меняется, когда из исполнительной власти он переходит в законодательную? Вроде бы, руки привыкли действовать, а тут — проголосуй, бумажку напиши вначале.
— Ситуация действительно интересная. Когда я пришел на первые заседания комиссий Думы, уже депутатом, чуть обозначалась проблема, первое движение — самому бежать и делать, а тому, кто отвечает, — помогать. Ответы на многие вопросы я знал, они у меня не ушли в небытие. Потом привык. Было интересно работать, особенно при взаимодействии с Юрием Ивановичем Коноваловым. Когда я был в исполнительной власти, он и меня, и службу мою постоянно осаживал. Работа была сложная, вопросов много, и он постоянно держал нас в тонусе. Когда я пришел, стал думать о том, что сейчас и мне надо исполнительную власть примерно так же держать — характер у меня не мед — но долго приглядываться, оценивать ситуацию некогда было. Хотя… на одном из первых же заседании комиссии по жилищно-коммунальному хозяйству пришлось делать «заявление ТАСС», как я его называю. А меня не поддержали — Пейс, Захаров, Зиганшин…
— То есть «старики» и не поддержали?
— Да. Хоть подавай в отставку. Вопрос был не очень сложный, но принципиальный. Он касался интересов частников, которые начинали появляться на рынке ЖКХ. И меня решили осадить. А я не привык к такой ситуации. И я им говорю: «Если еще раз такая ситуация случится, избирайте нового председателя комиссии. Ищите, кто из вас будет садиться в это кресло. Вперед — и с песней!» После того разговора последующие пять лет подобного больше не возникало. И мы больше не беседовали на эти темы.
— Но вы же, наверное, демократию нарушили?
— Не знаю, что я нарушил, но в любом случае, никогда председателя комиссии не оставил бы одного. Надо либо воздержаться от голосования, либо сказать: «Давайте подумаем, не будем спешить».
— Вы же не в первый раз избирались?
— В райисполком избирался. Я являлся и депутатом, и председателем райисполкома. Там было 200 с лишним депутатов.
— А почему стали избираться в городскую Думу?
— Возраст уже… Новая команда пришла в исполнительную власть. Я со всеми работал, и мне было уже не интересно слушать замечания новых молодых начальников. Я знал изнутри, что реально, что нереально. Однажды мне даже пришлось писать заявление: «Прошу меня освободить.» Почему? Мне сказали: «Надо сделать так». Я объяснил: «Это невозможно по таким-то причинам. Сварщик варит в час один метр шва, а там десять метров, значит, минимум 10 часов надо только на сварку. А еще — раскопать и так далее. Через сутки, не раньше, можно сделать. Хотите раньше? Пусть делает кто-то другой. Я это сделать в такие сроки не могу». Были и еще эксцессы. В общем, работать вместе было уже нельзя. И поступили со мной, считаю, по-человечески, сказали: «Изберешься — будешь работать, не изберешься — извини». Все было по-честному.
29-Й, НОРМАЛЬНЫЙ…
— Как прошла ваша избирательная кампания?
— Нормально. 29-й округ. Там я работал начальником автохозяйства. При мне строились школы N 36 и N 56, сейчас это 56-я школа и лицей N 81. Население это я знал, знал дома, сам строил их когда-то — между улицами Ватутина и Ветеранов труда. Кандидатов было шесть человек. Я набрал 64 процента. Остальные — остальное. Все условия выдержал, избрался. И стал работать на освобожденной основе. И старался все годы поддерживать этот паритет, и за коммуналкой постоянно следил, и советовался со всеми новыми парнями, и потом понял, что на комиссии с них можно спрашивать, а что — нет.
Например, такой вопрос, как похоронное дело, уже шестой год решаем. До сих пор новое кладбище отвести не можем. Два раза в год слушали эту проблему. И сейчас — снова. Мы ходим на грани. Это серьезный вопрос. Таких по значимости в городе только три -смерть, рождение и школа. Их нельзя отменить, какая бы погода ни была, какая бы финансовая и бюджетная ситуация ни складывалась, какая бы власть ни приходила к власти. 1 сентября, похороны и рождение не отменишь, к ним надо быть готовым. Приходится столько лет доказывать очевидное. Спасает пока то, что задел был сделан на много лет вперед, еще когда я работал. Тогда удалось победить областную администрацию в борьбе за перестройку похоронной службы. В это дело тогда начали приходить парни с настроем бизнес делать, а здесь бизнес — социальный. Человек, который работает в этой сфере, должен края знать. Он должен понимать, что у человека — горе, и разувать его не надо, а надо сделать так, чтобы и бизнес твой не умер, и человек сумел отдать почести своему близкому.
— Думу вы видите с разных сторон: когда были в исполнительной власти — с одной, теперь — с другой. Что бы вы сказали о пятой?
— В этом созыве нас осталась только половина от той Думы. Там много было депутатов, которые не могли в этой сфере работать больше одного срока. Многие из них и не баллотировались во второй раз. Они были перегружены бизнесом. Даже на заседания почти не ходили. Убежден, что из большого бизнеса в системе городской Думы представители должны быть, но недолго. Они не могут в таком ритме вести и свое дело, и в полную силу участвовать в делах городской Думы. Но в пятой Думе были люди из большого бизнеса, которые старались выполнять свои депутатские обязанности по полной. Могу назвать Владимира Степановича Шевчика. Это человек, который полностью отдался своему округу. А потом сказал: «Все, спасибо. Я почувствовал, что это такое. Вполсилы не могу, а в полную — не получается». Пять лет Владимир Степанович отдал городскому населению, 35-му избирательному округу по старой нумерации. Он задавал тон, много ставил вопросов, которые решились, но с его уходом тихонько забылись. Например, настаивал, чтобы администрация школы, родительский комитет подписывали акты приемки здания после капитального ремонта. Он предлагал совсем по-другому планировать эти деньги. Шевчик все переводил на рыночные рельсы и хотел, чтобы власть руководила строительными, ремонтными работами так же, как это делает бизнес. Но власть по большому счету — это колхоз. Все вокруг колхозное, все вокруг мое, и в то же время -ничье.
Когда слишком много на одном человеке обязанностей, информацию невозможно держать в голове. Например, в департаменте городского хозяйства надо заниматься либо только коммунальными делами, либо — только благоустройством. А в департаменте — все собрали. Его то объединяли, то разъединяли. У директора департамента даже не остается времени на то, чтобы информацией владеть, цифрами. А тем более оперативно реагировать на всякие «мелочи»: табличка, прибитая к дереву, сломанный указатель наименования населенного пункта. Пока в газете фотография не появится, никто и не сделает. А ведь ответственные за это должны каждый день объезжать территории. Объезд — хорошая форма контроля. К сожалению, сегодня о ней забыли. А хорошо бы возобновить.
— Чем вам еще запомнилась пятая Дума?
— На мой взгляд, не было особо острых тем, все больше рабочие, житейские. Хотя споры бывали. И с Олегом Чемезовым, помню, приходилось сталкиваться, и с другими депутатами, которые пытались решить городские вопросы, как их в бизнесе решают, но во власти так невозможно. Тут необходимы терпение, настойчивость.
Ценность Думы именно в том, чтобы направить администрацию без конфликта, без конфронтации, в том направлении, в котором требует большинство народа, депутатского корпуса. Да и сама жизнь. Ведь когда приходишь с депутатского приема, иной раз не знаешь, куда кидаться. Садимся с помощником и разбираемся — кому звонить, кому писать, одному — так, другому — вот так, третьему — повторно. Кстати, в думском регламенте есть, на мой взгляд, недоработка в отношении проведения рабочих совещаний, в которых участвуют депутаты и представители администрации города. Их надо проводить с определенными формальностями: за две недели объявить, составить повестку дня, пригласить участников. Темы-то обсуждаются живые, а процедура формализована, пока машина бюрократическая крутится, острота теряется. В пятой Думе мы часто шли наперекор этим правилам, по горячим темам собирались быстро, по звонку. Разбирались: почему это сделано не так, предлагали, как надо. Можно и не вмешиваться со своим уставом в чужой монастырь, но делать так, чтобы горожане этих нюансов взаимоотношений не чувствовали. Ведь тепло, электроэнергия, вода -очень серьезные вопросы. В таком городе, как наш, их нельзя оставлять без внимания. Нельзя упускать время.
Как одно из достижений пятой Думы хочу отметить работу с «Тюмень Водоканалом». Итог той работы заметен. Был такой Николай Родин — хороший инженер. Мы с ним ездили в новосибирский институт, подняли все старые тюменские проекты, которые в свое время по многим причинам были не выполнены. Туда же свозили и подрядчика. И сделали в городе систему управления давлением. Сегодня практически из диспетчерской «Тюмень Водоканала» можно большей частью города управлять. Хотелось бы до конца доделать эту работу, чтобы вообще избежать аварийных выездов, чтобы давление регулировал диспетчер с пульта. Еще лучше — автоматика, но для этого необходимо перейти с обычных задвижек на электрические затворы. Часть из них уже стоит. Много было сделано в Думе, чтобы создать систему, которая не позволяет маленькой аварии оставлять без воды весь город.
ЖИЗНЬ КРУПНЫМ ПЛАНОМ…
— Какой видится та пятилетка из депутатской приемной?
— Жизнь города из приемной видится совсем по-другому. В думских кабинетах-то светло, тепло, мягкие кресла, а люди иной раз без света сидят, без тепла, крыша течет, и никто мер не принимает. Вот это и есть жизнь. И депутаты должны об этом знать и об этом думать постоянно. Я — практик, не кабинетный работник и помогаю в частных вопросах населению. Приемную я сделал в том месте, где находятся все коммунальные предприятия района. Надо стремиться к возможности прямого контакта с непосредственными исполнителями. Ведь 90 процентов обращений граждан можно снимать и не писать никаких писем. Депутат должен работать в центре жилого района. Люди приходят, видят, что вопросы решаются. Поэтому всем новым депутатам всегда говорю: «Не спешите с организацией приемных, с их ремонтом. Изучите свой округ, постарайтесь сделать ее там, где есть влияние на какую-то городскую сферу жизни».
— Скажите, как человеку, который попадает во власть — законодательную или исполнительную, — не заразиться со временем чванством и равнодушием?
— Может, надо быть к земле ближе.
… И «МЕЛОЧИ ЖИЗНИ»
— За пять прошедших лет принимались ли решения, за которые вам неудобно?
— Были. Много было и таких решений, которые я не понимал. Или понимал, что вредные, но они все равно проходили. Например, передача тепловых сетей, сетей водоканала. Все это произошло после решения Думы. Не понимаю до сих пор, как вымываются из муниципального хозяйства электрические сети? Так хочется сохранить городской контроль над такими важными сферами городской деятельности, как тепло-, водо-, электроснабжение! Нельзя полностью зависеть от тех, кто даже не находится на территории России. Мы должны стараться от этого уходить. В любой момент может возникнуть ситуация, на которую город не сможет подействовать.
— И не скажешь, как в прежние времена: положи-ка партбилет на стол.
— Не скажешь… В том созыве, например, возникла проблема с теплоснабжением целого микрорайона, который зависел от котельной на улице маршала Захарова. Все лето прокрутились, а в результате пришлось по-пожарному, как в старые добрые времена, туда ездить каждый день, проводить планерки и запускать ее за полтора месяца. Нет, контрольный пакет у города всегда должен быть. Частный бизнес пусть работает, но надо его постоянно контролировать, направлять. Смотрите, что делается сегодня с платежками за тепло, ведь внаглую добавляют по полторы, по тысяче шестьсот рублей в платежку. Если человек пришел — извиняются и снимают, а если не пришел — платит. И все сходит с рук. Вот недавно разбирались: 3600 начислили за тепло, начали разбираться, оказалось -всего надо 1600. Две тысячи начислили ни за что. Пенсионерка чуть полпенсии не отдала. А перерасчет за отсутствие горячей воды по полмесяца — по сорок рублей, даже по семь рублей. Что это за перерасчет?
— Вы редко оказываетесь в открытой конфронтации. Что, на ваш взгляд, продуктивней: быть против всех или призывать к компромиссу?
— Конечно, надо искать пути решения, компромисс. Никакая конфронтация никогда ни к чему путному не приведет. Иногда совещание ведешь и чувствуешь, что нить управления выскальзывает: то ли ты неправ, то ли полномочий не хватает. Захожу тогда с обратной стороны. Хорошо, говорю, парни, давайте тогда не так, давайте по-другому. Никогда ни с кем не конфликтовал. Это бессмысленный, тупиковый путь.
— Природа конфликта основана на знаниях или на незнании?
— На знаниях. Не зная вопроса, — какой смысл конфликтовать? Только ради того, чтобы заявить о себе? Нет, не такой породы — ни я, ни Шевчик. Если знаешь ситуацию -решай ее спокойно. Зачем митинговать? Иногда, действительно, чтобы сдвинуть дело с места, надо, как говорят, и крест, и пояс снять. Это же надо понимать. Особенно там, где вопрос касается сложных жилищных проблем.
В ГОРЕ И В РАДОСТИ — ДУМА
— А есть что-то, что вас в депутатстве огорчает?
— Огорчает порой безысходность. Иной раз не хватает полномочий и возможностей убедить вышестоящих в правоте своего вопроса. Например, проблема ремонта жилого фонда. Она всегда была острой и дальше будет обостряться. Мы ничего не делаем нового, например, в этом году. А людям обещали еще с того созыва. И жители приходят к нам и говорят: «Но вы же обещали». Да, обещали. Но объясняю: мои хорошие, ситуация поменялась. А людей такое объяснение не устраивает. И они правы. Им надо, чтобы стена в доме была утеплена, кровля сделана, независимо от того, какая ситуация у бюджета. Такие моменты меня иногда ставят в тупик, и я называю это безысходностью.
— А что-то в нынешних депутатах вас радует?
— Радует, что они все неравнодушные люди. Все до единого. Ни одного равнодушного не знаю. Хотя у каждого свои возможности. Те, кто из бизнеса, — долго не спорят, сами делают, вкладываются — и все. Те, кто не имеет бизнеса, а делать надо, — более настойчивы в отношениях с администрацией. Другие больше используют свои знания людей. Наша особая депутатская роль в том, чтобы понудить всех тех, кто занимается социальным бизнесом, работает с населением, к тому, чтобы они максимально добросовестно исполняли свои обязанности.
— Стало быть, по-вашему, депутат это — человек конкретный, практик?
— Да, скорее, практик. Я — земной человек. Крестьянский сын. Могу и выступить с трибуны, и бумагу написать, и на тракторе работать, и лопату держать, и картошку копать. Как говорится, сначала принимаешь решение, а потом сам едешь и выполняешь его.
***
фото: История пятой Думы — фото из архива редакции.;История пятой Думы — фото из архива редакции.;История пятой Думы — фото из архива редакции.;История пятой Думы — фото из архива редакции.;История пятой Думы — фото из архива редакции.