Наши возвращаются в «Сайгон»
Маленькие залы, рассчитанные в основном на завсегдатаев. Деревянные столы, нарочно не покрытые скатертями. Приглушенный свет. И через вечер — живая музыка. Вот формат кафе, набирающий ныне популярность в Тюмени. Правда, если приглядеться, это новое — хорошо забытое старое.
Когда я говорю о живой музыке, то, конечно, имею в виду нечто отличное от певцов, раскрывающих рот под фонограмму из караоке. Речь о тех городских музыкантах, которых лет тридцать назад отнесли бы к так называемой андеграундной культуре: джазмены и наследники русского рока; исполнители, тяготеющие к народным мотивам; барды и те ребята, для которых так и не появилось названия, — поющие чужие песни так, что получается лучше оригинала.
Именно их приходят слушать холодными зимними вечерами в маленькие заведения, где подают кофе и глинтвейн. Приходят друзья и знакомые, а затем знакомые друзей. Растет и преумножается широкая популярность в узких кругах. Над этой характеристикой можно посмеяться, но только если никогда не бывал на этом своеобразном квартирнике, где зрители весь концерт аплодируют музыкантам после каждой песни, как в камерном зале, а после запросто жмут им руки и хлопают по спине, зовут к себе за столик. Получатся очень уютно. И создается впечатление, что ты попал в полуподпольное заведение 80-х годов, где собираются только свои. Не хватает разве что нервозности от возможной милицейской облавы. Но это, наверное, к лучшему.
Ник Рок-н-ролл вспомннает молодость
В советское время такой формат заведений общепита тоже пользовался популярностью. И, по мнению некоторых известных музыкантов, в одном из подобных кафе берет свое начало русская рок-культура.
— 1 сентября 1964 года на углу Невского и Владимирского проспектов в Ленинграде открылось безымянное кафе при ресторане «Москва». Его сперва прозвали Подмосковьем, а потом стали называть «Сайгон», — вспоминает Николай Кунцевич, легенда независимой рок-сцены, поэт и автор образа Ника Рок-н-ролла. — Мало кто помнит, когда и почему возникло такое название. Ходит легенда, что крестным «Сайгона» стал безвестный сотрудник милиции, сказавший курившим в помещении посетителям: «Безобразие! Какой-то Сайгон устроили!» Тогда шла вьетнамская война и, видимо, именно столица Южного Вьетнама у него ассоциировалась с полным безобразием.
Воспоминаниями о настоящем питерском «Сайгоне» Ник Рок-н-ролл делился с тюменцами в их собственном городе на улице Харьковской в доме N 59-а, где с недавних пор расположилось заведение — тезка того легендарного «Сайгона». Правда, похвастаться, что в нем пили кофе будущие звезды рок-сцены, тюменский «Сайгон» пока не может. Но лиха беда — начало.
— Там все время стоял запах пережаренного кофе, а чай продавали по пять копеек, — продолжает вспоминать Кунцевич. — Впервые про это место я услышал по радио: у меня была радиола «Урал», и «Голос Америки» вещал голосом ведущего по фамилии Татарский. Когда же я попал в Питер, то первым делом отправился в «Сайгон». Удивительно мирное место! Туда приходили, чтобы почувствовать свою причастность к формировавшемуся молодежному движению. Все — художники и фотографы, поэты и музыканты, фарцовщики, откровенные бандиты, оперативники и агенты КГБ под прикрытием. Я приходил туда, если хотел найти какого-нибудь человека. Именно там узнавали новости, делились впечатлениями и творческими успехами, назначали даты квартирников, писали и тут же читали, и тут же рвали в клочки, и выбрасывали стихи. Это сейчас молодежь может найти друзей по интересам, просто войдя в Интернет, а мы еще только формировали неформальную культуру. Я горд, что познакомился там с Бобом Гребенщиковым и Майком Науменко, и многими другими, трети из которых, к сожалению, уже нет. Из тюменских рок-н-рольщиков в «Сайгоне» бывал и Роман Неумоев, лидер группы «Инструкция по выживанию».
Тюмень — столица
не деревень, а сибирского рока
Возможно, частичку «сайгонского» рок-н-рольного духа Кунцевич, Неумоев и другие тюменские неформалы привезли в свой город. Недаром же Тюмень считается столицей нашего, сибирского рока. Некую метафизическую, на уровне тонких материй причастность к Тюмени подтверждали Янка Дягилева и Егор Летов, Черный Лукич и Александр Чиркин (группа «Путти»). Да и сам Ник Рок-н-ролл, хоть и позиционирует себя как урожденного алтайца, прочно вошел в историю тюменского рок-движения не только как исполнитель, но также как администратор клуба «Белый кот», в котором прежде собирались любители рок-музыки, и как организатор фестиваля женского вокала «Сирин» (участники последнего — Ольга Арефьева, Умка, Юлия Чичерина, «Ночные Снайперы» и Земфира).
Кстати, недавно Ник дал концерт вместе со своей группой «Трите души», отмечая 20-летие ее существования. Но не только сцена привела его к нам.
— Я бы хотел возродить и вывести на международный уровень фестиваль «Сирин», вообще дать свежий импульс рок-движению в Тюмени, — признается музыкант.
. На плечах Атланта держалось небо, но Нику Рок-н-роллу, пожалуй, не придется разделить судьбу титана. Рок-движение в Тюмени возрождается. Причем, общими усилиями. Кусочки паззла встают на свои места: вот вернулся в город Кунцевич и станет организовывать «Сирин». Вот Шляков и «НЕва» в полном составе выходят на сцену после многолетнего перерыва. Вот еще мало кому известные тюменские музыканты собирают в небольших кафе свои собственные, пусть пока немногочисленные, зрительные залы. Кажется, рок-н-ролл жив.
***
фото: На снимке: Ник Рок-н-ролл.