Юрий Куклачев: «Любовью надо делиться!»
Согласитесь, непросто найти сходство между милыми пушистыми котятами и мрачными, исподлобья бросающими не по-детски тяжелые взгляды осужденными из воспитательной колонии. Но Юрий Куклачев находит — вот такой у него, помимо всех других, нам известных, талант.
Он признается, что открыл его в себе неожиданно, в рамках гастролей оказавшись в казанской детской колонии и пообщавшись с тамошними воспитанниками. Те сначала недоверчиво попятились от гостя, который заговорил с ними о жизни (и этот учить будет?), а потом, присмотревшись и привыкнув, окружили его, подставляя бритые головы под его ладони и спрашивая: «Дядя Юр, а когда вы еще к нам приедете?»
Так и ездит уже третий год по детским зонам разных городов. Проведет представление в ДК, филармонии или театре, потом схватит кошку Редиску и болонку Паштета (всю усато-хвостатую труппу в колонию не потащишь) и — за решетку. В новогодние каникулы побывал Юрий Куклачев и в Тюменской воспитательной колонии, приехал туда сразу из «Железнодорожника», где представил спектакль Театра кошек «Новогодняя сказка».
— Журналисты часто спрашивают меня, как народный артист оказался за решеткой, — заходя в кабинет начальника колонии и предваряя некоторые наши вопросы, говорит Юрий Куклачев. — Я всегда отвечаю: дети довели! Еще один из самых распространенных вопросов: не тяжело ли мне на гастролях еще и в колонии ездить, ведь это отнимает силы и время… Знаете, если я приехал в город за тысячи километров, то преодолеть еще несколько километров до колонии мне не лень. Тем более, если мой визит может изменить взгляды на жизнь тех, кто там находится. Для каждого из нас важно, чтобы осужденный вышел из тюрьмы с другими устремлениями, нежели у него были раньше. А детей перевоспитать легче.
Хотя, собственно, воспитанием Юрий Куклачев как раз и не занимается. Да, его программа, которую он разработал еще в начале 2000-х годов и с которой теперь ездит и по колониям, называется «Уроки доброты». Но это не привычные уроки — с их назидательностью и поучительностью, а личный жизненный опыт автора: с его взлетами и падениями, радостями и огорчениями и в итоге — успехом и счастьем.
— Да, я счастлив, — подтвердил Юрий Куклачев. — Я люблю своих близких, свою профессию, свою жизнь. А любовью надо делиться! Ну, пойдемте уже делиться.
По пути в актовый зал колонии, где ждут малолетние осужденные, артист просит выключить на фотоаппаратах вспышки. Объясняя это тем, что не хочет, чтобы ребята отвлекались от беседы. Да и сам не хочет отвлекаться — ведь перед воспитанниками он произносит не заученную речь, а всегда импровизирует.
— Они же, как котята, чувствуют любую человеческую фальшь, -вполголоса объясняет Куклачев и обращается, уже громко, к собравшимся:
— Давайте-ка, ребята, садитесь ко мне поближе, занимайте первые ряды!
Те, вопросительно оглядываясь на воспитателей в форме, нерешительно перебираются поближе к артисту, которого раньше видели только на экране.
А некоторые и вообще не видели. Это нам, пока мы ждали приезда Куклачева, рассказал начальник колонии Гейс Гулиев.
— У некоторых наших воспитанников и телевизора-то дома не было, — сказал Гулиев. — Как бы это странно ни звучало, но многие подростки из тех, кто попадает к нам, только здесь начинают узнавать, что жизнь может быть интересной: с учебой, творчеством, новыми знакомствами (к нам часто приезжают известные люди), спортом, настоящими праздниками.
… А Юрий Куклачев уже начал свой рассказ.
— Бывало у вас такое, что есть хотите, аж зубы сводит, а нечего? — спрашивает он у осужденных.
Кто-то из подростков кивнул и, засмущавшись, уставился на носки своих ботинок.
— Вот и у меня было. Я же послевоенный ребенок — чего только в детстве у меня не было! Как-то идем с приятелем по улице, мечтаем: сейчас бы хлеба белого съесть или — нет! — лучше курочки жареной. Смотрим, а под кустом яблоко надкушенное!
Артист указывает в середину зала, и весь зал оборачивается в ту сторону, некоторые даже приподнимаются, чтобы посмотреть на яблоко.
Даже я вытягиваю шею и улыбаюсь тому, что попалась, — Куклачев не только выдающийся дрессировщик, но и актер.
— С каким же аппетитом мы съели это яблоко, м-м-м.
Мальчишки тоже улыбаются и с интересом смотрят на артиста: надо же, у него такое в жизни было?
Было. А еще было, что его, сейчас клоуна с мировым именем, несколько раз выгоняли из циркового училища, заявляя, что он ни на что не годен. Была и обида, и хотелось на все плюнуть и пуститься по течению, но он не плюнул -попал в народный цирк, стал победителем конкурса, в училище признались, что ошибались и позвали к себе.
И праздновать бы победу, но в 16 лет Куклачев осколком стекла перерезал нерв на ноге.
— Ребят, врачи мне его зашили и сказали: «Если будет болеть, то это — хорошо! Значит, заживает и восстанавливается». Представьте только — хорошо! Я от этого «хорошо» на стенку лез, думал — умру от боли. Но мне вкололи морфий -других обезболивающих не было -и вот тут мне стало, и правда, хорошо. Я куда-то полетел, было так легко-легко. В таком состоянии меня увидела мама, бросилась к врачам — «что вы ему колете?» И ко мне — «еще пару таких уколов, и ты уже никогда не будешь артистом, как мечтаешь, да и нормальным человеком уже не будешь!» Матери, наверное, было очень сложно заставлять своего ребенка терпеть адскую боль, но она заставила меня, и я ей благодарен за то, что она научила выдержке…
… А несовершеннолетние осужденные, по наблюдениям администрации учреждения, были благодарны Юрию Куклачеву. По крайней мере, еще долго обсуждали его рассказ между собой. Редиска с Паштетом им тоже понравились: напоследок те выступили перед подростками и дали себя погладить.
***
фото: Куклачев – о добре.;Куклачев – о добре.