История Гизеллы
Моей бабушке, Брынзовой Елизавете Васильевне, посвящается…
… Меня очень тронула ваша рубрика «Дети войны».
Я хочу предложить вам воспоминания моей мамы — Брынзовой Елизаветы Васильевны, записанные моим сыном-семиклассником. Екатерина Госсен
ПОЧЕМУ НЕЛЬЗЯ?
Лето 1941 года. Маленькой Гизелле Бенц всего пять лет. Она живет с папой в Москве и ходит в детский сад. Она еще не умеет читать, поэтому папа читает ей по вечерам сказки на родном немецком. Но однажды все изменилось. В городе стало тревожно, люди почему-то перестали улыбаться, стали реже заходить соседи и друзья. Папа, швейцарский коммунист, художник, преподаватель в школе Коминтерна, сказал Гизе, что говорить по-немецки больше нельзя. «Почему нельзя?» — удивилась маленькая девочка. «Потому что война, дочка. Война с фашистами, а фашисты говорят по-немецки».
МАНДАРИНЫ
Заканчивался тяжелый и страшный 41-й. Приближался новый 1942 год. Несмотря на невзгоды, бомбежки, страшные сводки с фронта, люди готовились к самому любимому празднику, ведь даже во время войны у детей должны быть елка, Дед Мороз и подарки.
Маленькая Гизелла тоже ждала Новый год, верила в чудо и чувствовала себя вполне счастливой. Вот только бомбежки немного мешали. Взрослые пугались, собирали детей и уводили их в скучное серое бомбоубежище.
И все-таки в детском саду ощущался праздник. Воспитательница привела детей в зал, а там огромная нарядная елка и накрытые столы! Вдруг опять раздался этот противный страшный вой. Воздушная тревога! Всех ребят торопливо собрали и увели. Всех увели, а Гизеллу забыли! Гизелла осталась одна рядом с елкой и мандаринами! Она нисколько не испугалась. Стала переходить от мандаринки к мандаринке, очищать их аккуратно и с наслаждением съедать. Когда за ней вернулись, мандарины были съедены почти все.
ЭВАКУАЦИЯ
Весной сорок второго была эвакуация. Это слово Гиза не понимала и очень волновалась. Совсем страшно ей стало, когда они с отцом оказались на заполненном людьми вокзале. Маленькая девочка крепко держала отца за руку. Он был самым надежным, самым сильным, самым родным. Маму Гизелла не помнила. Не могла годовалая девочка запомнить маму, которая навсегда пропала в 1937 году.
Вот они с папой уже в вагоне. В вагоне очень тесно. Люди, люди, люди… Рядом какая-то большая тетя в белом платье с крупными горошинами. И вдруг папа пропал. Его нигде не было!
Потом моя бабушка рассказывала, что на всю жизнь запомнила крупные горошины на платье, свой страшный крик и отцовские руки, подхватившие ее.
БЕЖАТЬ БЫСТРЕЕ!
1943 год. Гизелла и ее отец Рудольф Готтлибович Бенц теперь живут в Пензенской области. Живут очень трудно. Гизелла уже большая, ей скоро исполнится 7 лет, и она старается во всем помогать отцу. Папа доверяет ей продуктовые карточки, и она сама ходит в магазин за хлебом. Стоит длинную очередь. Терпеливо ждет, пока взвешивают хлеб — большой кусок и маленький довесочек, величиной с половину спичечного коробка. Берет хлеб и бежит домой, как можно быстрее, со всех ног! Она бежит и сглатывает слюну, которая капает прямо на хлеб. Ей очень хочется съесть этот маленький кусочек, но нельзя. Дома папа. Гизелла уже догадалась, что он голодает. Он, конечно, дома пожурит ее за то, что она не съела хлебушек по дороге, и заставит тут же проглотить этот вкусный душистый черный жесткий кусочек. Но сейчас надо бежать быстрее, чтобы удержаться и принести хлеб отцу.
САМЫЙ СТРАШНЫЙ ДЕНЬ
Война продолжалась. Немец Рудольф Бенц, муж «врага народа», бывший художник, изо всех сил старался прокормить свою маленькую дочку. Рисовал афиши в клубах, копал огороды, брался за любую работу. Даже просил милостыню. Но силы все-таки оставляли его. В августе 1943 Гизелле исполнилось 7 лет, и ей пора было идти в школу.
В конце августа отец привез Гизеллу в пензенский детский дом, пообещал навещать почаще и оставил. В детском доме было весело, тепло и сытно. Вот только по папе Гиза очень скучала, но он приходил, проверял ее тетрадки, они вместе гуляли. Гизелла видела, что папе становится все хуже, и старалась приберечь для него сухарики. Сухарики она прятала под матрас, потом они вместе с папой их съедали.
В ноябре Гизеллу Бенц пригласили в кабинет к директору. Девочка думала, что ее будут ругать за то, что она буквы не по строчкам пишет, а из угла в угол, так ей кажется красивее, но ее не ругали. Незнакомая женщина с красивой косой, уложенной вокруг головы, сказала, что у Гизеллы больше нет папы. Папа умер в больнице от дистрофии. И опять этот страшный, нечеловеческий какой-то крик. Бабушка рассказывала, что гораздо позже, уже став взрослой, она поняла, что это кричала она сама…
ДРУГАЯ ЖИЗНЬ
Война закончилась. День Победы моей бабуле запомнился не салютом победы, не цветами и песнями, хотя все это было, а новым вызовом к директору. Ее опять ждала красивая незнакомая женщина. И опять Страшный Крик вырвался откуда-то изнутри. Гизе показалось, что вернулся тот Самый Страшный День. Но красивая женщина подхватила ее на руки, прижала к себе крепко-крепко, и крик сам собой прекратился. Стало удивительно спокойно и хорошо. Это была ее новая мама! Теперь у Гизеллы появилась семья, и из Гизы она превратилась в Лизу — Брынзову Елизавету Васильевну, дочь боевого генерала, георгиевского кавалера, орденоносца Василия Петровича Брынзова. Закончилась война. Началась новая жизнь.
Рассказы Гизеллы-Елизаветы записал Никита Чемакин
***
фото: Гизелла-Елизавета c генералом Василием Бринзовым, ее новым отцом;Новое свидетельство о рождении — Гизелла стала Елизаветой;Рядом с новой мамой Екатериной Александровной;Рудольф Готтлибович Бенц, швецарский коммунист и художник;Шифровальщица Коминтерна Ирина Гартман-Бенц.