Кусочек тундры для тоскующей души
Об обитателях археологического музея на Андреевском озере я рассказывала немало: кошках и собаках, козах, утках и прочих братьях наших меньших.
Но по непонятной мне самой причине так ни разу и не познакомила читателя с самими сотрудниками заповедника. Пришла пора это исправить.
«Мой адрес не дом и не улица!» -пели ВИА «Самоцветы». Вот и Степан Яндо, один из сотрудников музея-заповедника, мог бы с полным правом избрать эту фразу своим девизом.
Он живет в Тюмени 15 лет, но в паспорте в графе «место жительства» до сих пор значится: «Гыданская тундра».
— Из-за «прописки» порой возникают курьезные ситуации, -вспоминает Степан. — Как-то раз нас с другом остановил на улице патруль ППС. Полицейские первым делом попросили документы, но когда увидели, что местом жительства указана Гыданская тундра, были так удивлены, что больше никаких вопросов задавать не стали и просто отпустили нас на все четыре стороны. Правда, есть в моем положении и минусы: работники банков, увидев паспорт, сперва впадают в ступор, а потом наотрез отказываются выдать кредит, аргументируя: «Где мы вас потом искать будем? В тундре?»
На самом деле, искать Степана в тундре тоже можно — к братьям, нынче управляющим собственными стадами оленей, он приезжает, как выдается возможность. Правда, случается это нечасто.
— Ко мне на малую родину не в любое время года можно добраться на чем-то, кроме вертолета, -вздыхает Степан. — Да и работа в музее требует постоянного присутствия.
… Действительно, этнографическую выставку «Стойбище коренных малочисленных народов севера Тюменской области» когда-то создавали демьянские ханты — жители Уватского района и другие северяне, переехавшие в Тюмень и состоявшие в ОКМНС «Кедр». Но нынче за самой выставкой и, конечно, за ее пернатыми-хвостатыми обитателями следит община «Тор» и сам Степан. В этом ему пригождаются тундровые навыки: как скрепить две доски, если нет под рукой ни гвоздей, ни инструмента, — связать веревкой. Впрочем, это на словах — просто, а на деле научиться хитрым узлам можно лишь в настоящем стойбище.
— Конечно, многие элементы традиционного уклада жизни современные ханты и ненцы сохраняют до сих пор, но и от достижений цивилизации не отказываются, — рассказывает Яндо. — Например, сотовые телефоны теперь есть практически у каждого, за исключением детей и пожилых. Конечно, электричества в чуме нет, но приборы с автономными источниками питания — батареями и батарейками — используют не только оседлые жители, но и кочевники. Я, когда последний раз ездил домой, подарил родственникам мр3 плееры, заранее закачав на них музыку, в том числе и народную. А вот у оседлых рыбаков и спутниковые тарелки есть, и телевизоры в чумах стоят.
По словам Степана, особую ценность для тундровиков имеют навигаторы, причем это скорее необходимость, чем роскошь.
— Если раньше в чум надо было вернуться засветло, часов до четырех дня, то с навигатором можно и задержаться, — рассказывает он. — Вы не подумайте, что жители тундры плохо ориентируются в родных краях, просто всякое бывает: пурга, метель. В такую непогоду можно сбиться с пути. Нас с братом однажды пурга застала по дороге домой, и мы потерялись. В итоге решили ночевать в дороге. Тут главное — закрыть лицо, потому что одежда-то меховая, теплая, в ней не замерзнешь, а вот лицо можно обморозить. Утром нашли самую высокую точку, осмотрелись и поняли, что находимся в двух километрах от чума.
… Степан признается, что скучает по тундре и той жизни, которую ведут родственники. Тюмень, полная шума и суеты, с одной стороны притягивает, а с другой -требует постоянной гонки, соответствия городскому ритму.
— Я когда приехал, то впервые увидел светофоры, пешеходные переходы, кафе, автобусы, лифты. Я и машин-то толком не видел, — с усмешкой вспоминает Яндо. -Конечно, в школе-интернате нас, как могли, готовили к хаотичной жизни мегаполиса, но на практике все несколько иначе. Например, никто не предупреждал, что от грязного воздуха будет болеть голова.
… Наверное, это судьба: студент (тогда еще) института искусств и культуры Степан Яндо открыл для себя Андреевское озеро с его заповедными лесами, чистыми водой и воздухом и, конечно, реконструкцией стойбища, в которую он за долгие годы вложил немало труда. У тюменского ненца есть в пригороде свой уголок тундры.