Жизнь в движении

— Мне на танцы надо. Буду там до самого вечера! — известила по телефону сегодняшняя героиня нашей рубрики.

Тамара Кед в свои 74 года ведет активный образ жизни, противясь беззаботному сидению на лавочке у подъезда. Она — участница ансамбля бального танца «Гранд-Сеньор», хора «Родные напевы» и еще ведет группу здоровья в качестве спорторганизатора.

Рассказ о своей жизни Тамара Леонидовна вела, рассматривая фотографии.

— Смотрю на эту карточку, — начала разговор Тамара Леонидовна, показывая газетную вырезку. -И вспоминаю детство. Мы такими же оборвышами ходили. И шапка-ушанка у брата Толи такая же была…

Я — коренная тюменка. Родилась в семье военнослужащего незадолго до начала войны — 12 июня 1941 года. Сначала жили в военном городке. Сейчас на этом месте находится ТВВИКУ. Мне был месяц, когда папа — Леонид Евгеньевич — уехал на фронт. Погиб он в 45-м. В мае. Буквально чуть-чуть до победы не дожил.

Информация из архивных документов:

Капитан интендатской службы Леонид Добичев руководил полевой хлебопекарней 346-й стрелковой Тосненской дивизии. Дважды контужен. Награжден орденами Красной звезды, Отечественной войны II степени, медалью «За оборону Ленинграда »…

… А вот на фото я с мамой — Валентиной Андреевной. Здесь мне годик. Мама была медицинским работником. Она умерла через полгода после гибели папы. К сожалению, только эти две фотокарточки у меня и остались. Я тогда жила в поселке ДОКа «Красный октябрь», который в 1979 году сильно затопило. Многого тогда лишилась. Эти фото потом у братьев увеличивала.

У меня их двое: Гена старше меня на семь лет, а Толя — на полтора.

Нас троих воспитывала бабушка Александра Петровна, папина мама. Сейчас я вам ее фото покажу. Вот она — бабулечка моя любимая. Мы ее звали мамой. Уже старенькая была, но при этом по ночам ходила сторожить хлебный магазин.

НАЧАЛЬНИК

Папа был какой-то большой начальник. На его деньги мама в 1942 году купила часть дома. Если наше первое жилье в военном городке я не помню, то на Сакко, 3 я выросла. Там у нас были две комнатки и кухня. А вот на фото мы с Толей на санках в нашей ограде. Он меня катал, а я — его. Хочу сказать, что валенки у нас были с дырами. Поэтому бабушка их начиняла соломой. Толя — он белый. В папу. А я черненькая, в маму. Видите на карточке — у нас были сшиты штаны из матрасовки. В них все лето бегали! В ограде я была одна девочка. Поэтому приходилось дружить с парнями. Мне вообще из детства запомнилось, что мы все были дружными! Вместе с соседями босиком носились по всему кварталу. В какие только игры ни играли. И в догонялки, и в сыщиков-разбойников, и в штандер. Не знаете что это? Это когда подбрасываешь мяч и кричишь имя. Названный должен его поймать. Ловит и кидает в кого-то. И уже тот снова подбрасывает мяч. Носились до самой ночи. Затем спали, не чувствуя ног. Пушками можно было палить — не проснулись бы!

А на следующем снимке мне лет пять. Если идти к реке, рядом с бывшей шестой школой находился большой двухэтажный детский садик. Посадили нас за стол, дали картинки и засняли. Помню, что с одной девочки платье сняли, а на меня надели. Видимо, у меня оно было некрасивое. Бабушка шила, как умела. Мы ведь после смерти мамы очень бедно жили. Я была болезненным ребенком, а потому меня часто возили в санаторий в г. Заводоуковск. Поэтому и в школу пошла поздно — в девять лет. Училась во второй — на углу Советской и Водопроводной. Да вот я на карточке — лысая. Чтобы вши не заводились.

КОТЛЕТА

… А вот я в детдоме в Кукушках Исетского района. У бабули был заворот кишок, и ей сделали операцию. Гена тогда закончил ГПТУ и уехал на засекреченный завод в Челябинск. Он был очень хорошим обмотчиком электрических машин. Я училась классе в третьем. Остались мы с Толей одни. Варить некому. Топить печку нам не разрешали. Приходили соседи — они обогревали и ставили чай. В больнице бабушка давала нам рубль. На месте нынешней «Оптики» на перекрестке Республики и Водопроводной была керосинка. Напротив — базар. Там-то и был небольшой киоск, где мы на все деньги закупали большой кулек вкусных ливерных пирожков. Они тогда стоили четыре копейки. Вот, чтобы мы с голоду не померли, нас и забрали в детский дом, где мы провели несколько месяцев.

А так бабушка нас обычно кормила разными кашами. Раз я была болезненной, она все варила и жарила на вонючем рыбьем жире. Не сказать, что мы сильно голодали. Ели вкусный жмых, черные ягоды паслена. Могли выдернуть со своего огорода морковку, перекусить горохом или огурцами. У нас росли ирга и яблоня.

А еще бабуля завела кур. Ночью они жили на кухне — под длинным столом, а днем гуляли в ограде. Козы были. У Толи — белая, Зойка. А у меня — черная, Милка. Пасли их на берегу Туры. Заодно купались. Плавать не умела и раз чуть не утонула. Мы смачивали наволочки и дули в них, запуская побольше воздуха. Какое-то время они держали нас на воде — как на нынешних надувных мячах.

А еще у нас задача была — насобирать по нескольку мешков тополиных листьев. Зимой их дробили и кормили коз, добавляя траву, отруби и картофельную кожуру.

В то время никто не воровал. Люди были добрее. Хоть мы жили небогато, бабушка всегда делилась последним. Нищим давала или картошку вареную, или кусок хлеба. А ведь когда она уже не стала работать, собирала милостыню, чтобы прокормить нас. Мы, видимо, были неприхотливыми — никогда не просили ее о чем-то невозможном. У меня была подружка Света Тиунова. Ее брат был певцом в Свердловске, мама работала на скорой помощи, а отец -в отделе кадров машиностроительного завода. Они жили хорошо. Когда приходила к ним, они всегда старались меня накормить. Именно там я впервые попробовала мясную котлету. Тетя Аня мне и Светины рубашки передавала, заштопанные чулки.

БАЛЕТ

… А вот смотрите, какая я тут смешная. Как раз наш дом после пожара. Толя тайком от бабули попробовал курить. Бросил окурок в сенях — там стояла бутылка для заправки керосинки. Шаяло-шаяло и дом загорелся. Хорошо, что нас в окна вытащили. Спасали соседи и пожарные. Помню, что я тогда схватила форму, учебники и натянула пальто. Меня вытащить не могли, пока не выпустила из рук портфель.

Свет тогда был только от керосиновой лампы. Бабушка не разрешала нам ее зажигать. А мы любили читать. Толя из-за этого зрение потерял. Он книжки читал под одеялом. Название произведений сейчас не вспомню. А вот «Тараса Бульбу» я бабушке раз десять читала. Были у нас и военные книги. Широкие и большие. Со звездой на обложке. Там были рисунки всяких пистолетов, винтовок, пушек.

Бабушка постоянно заставляла двигаться и держать спину. К тому же во время еды я постоянно под столом стучала ногами, отбивала ритм музыки, услышанной из радио. Чаще всего это была классика, произведения Чайковского. Вот она меня где-то в начальных классах и отдала на танцы в Дом учителя на Первомайской. Вы его, конечно, не застали. Он был рядом с нынешним цирком.

Бальные танцы мне сразу понравились. В то время еще как было время для танцев? После войны у нас все было! Даже балет, которым я тоже немножко занималась. Бабулечка приходила на концерты, садилась в первый ряд, а дома критиковала. Думаю, те занятия помогли побороть болезни.

ГИМНАСТИКА

Не знаю, где я увидела спортивную гимнастику, но доняла свою учительницу физкультуры Лилию Петровну Смирнову, чтобы она отдала меня в этот вид спорта. Забросила танцы и пошла в спортшколу. А тут еще после седьмого класса бабушка сказала, что у нее больше нет сил нас учить… Толя пошел в железнодорожное училище — там и одевали, и кормили. А я лет в 15-16 поступила на сетевязальную фабрику. Об интересе речи не было. Нужны были деньги. Платили 80 рублей. На первую зарплату мы купили бабушке пуховую шаль.

… А потом услышала по радио о дополнительном наборе в маштехникум. Решила продолжить учебу. Не говоря бабуле ни слова, успешно сдала экзамены. Правда, на вечернее отделение. Продолжала работать. Из-за этого казусы были. Я занимала первые места по гимнастике в городе, но не могла поехать на соревнования в другие города, так как там выступали только учащиеся. Через год директор спортшколы Павел Иоанидис помог мне перевестись на дневное отделение. От работы пришлось отказаться. Зато выплачивали стипендию, и я могла продолжать соревноваться. Очень хорошо запомнила выезд в Омск, где я заняла первое место и выполнила второй разряд. Мне на них подарили белые чешки и купальник, чему я сильно обрадовалась! Это были мои первые призы. Благодаря гимнастике я потом объехала почти весь Советский Союз.

Из маштехникума выпустилась специалистом по ремонту и монтажу заводского оборудования, но станков я боялась. В то время жила одна — бабуля умерла, а братья уехали из Тюмени. Меня хотели отправить на строительство кемеровской ТЭЦ, но Иоанидис отстоял и отправил меня в курганский пединститут на отделение физвоспитания и лечебной медицины. Очень благодарна ему за это!

Вернулась в Тюмень, где стала преподавателем в пединституте, который затем стал госуниверситетом. Я довольна жизнью. Знаю, что необходима людям. Виню себя только за то, что упустила момент и потеряла мамину могилу. Мама, как и бабушка, захоронена на Текутьевском кладбище.

***
фото: Тамара Леонидовна сегодня;С братом Толей;Отец, мать с Тамарой на руках.;Тамара — балерина

Поделиться ссылкой: