Истории, не написанные на Стене памяти
8. Автограф Карнацевича
Начальники штабов полков и дивизий действующей армии обязаны были регулярно составлять и отправлять на имя генерала Шавельского, начальника Центрального бюро учета потерь личного состава РККА, «Именные списки безвозвратных потерь».
В этих списках, кроме понятного и скорбного перечисления — «убит… убит… убит», — была и другая непременная формулировка: «пропал без вести».
Кого-то не досчитались, когда бой кончился. Кого-то, потому что слишком быстро отступили, не успели вынести убитых. Когда речь шла о катастрофах, подобных уманьской в августе 1941 года, харьковской в конце мая — начале июня 1942 года или той, что случилась в августе того же года в большой излучине реки Дон, то, заполняя списки потерь, просто помечали вверху столбца «пропал б/в» и ставили против каждой фамилии знак повтора.
Такой знак в «Именных списках…» 229-й стрелковой Ишимской дивизии, разбитой на дальних подступах к Сталинграду, проставлен на 202 страницах большого формата против почти 3000 фамилий.
Поскольку списки личного состава попавших в окружение частей сжигали по приказу, то в 229-й их восстанавливали по письмам, пришедшим на полевую почту 1699. А если кому писем не писали, то…
«Недостачи» восполнялись разными способами. На освобожденных от врага территориях военкомы мобилизовали местное население, чтобы прибрать вытаявшие из-под прошлогоднего снега останки, собрать уцелевшие документы и захоронить павших в братских могилах. После войны офицеры военкоматов обходили деревни и путем опроса составляли списки не вернувшихся домой…
Поскольку речь чаще всего шла о назначении пенсий осиротевшим детям или престарелым родителям, обрели силу документа так называемые справки, в которых очевидцы подтверждали факт участия разыскиваемого сына или отца в бою или его гибель.
Вот справка, хранящаяся в Центральном архиве министерства обороны:
«… Я находился с Кисельниковым Сергеем Герасимовичем с 1941 года на службе в армии в 229-й дивизии, 804-й полк, 1-й батальон… Он был связистом в боях на Сталинградском фронте. В 1942 году 8 августа по направлению станицы Чир и Калач был горячий бой, где Кисельников Сергей погиб. Был приказ отступать, и подобрать трупы мы были не в силах, и даже сообщить об них…»
Эту справку Евдокии Кирилловне Кисельниковой из села Верхбешкиль Исетского района написал возвратившийся с войны сослуживец ее сына Аментий Малыгин. Но были и совершенно фантастические случаи.
Дмитрий Мехин, призванный в армию из Шевырино Абатского района, по официальным данным погиб 2 февраля 1943 г. А в июне 1945-го Прасковья Ефимовна Мехина получила весточку: «… с глубокой скорбью сообщаем Вам о смерти Дмитрия Егоровича Мехина, погибшего за Советскую Родину в феврале 1943 года в Ростовской области на хуторе Бахмутском. Тело его найдено при разминировании минного поля… Сержант (подпись), рядовой (подпись)».
Однажды и майор медицинской службы, тюменский врач Станислав Карнацевич написал подобную справку, которая помогла пролить свет на судьбу пропавшего без вести под Москвой Алексея Павловича Бокова. Автограф почетного гражданина Тюмени С.И. Карнацевича найден на сайте ОБД «Мемориал».
фото из архива редакции
***
фото: Станислав Карнацевич;Справка о погибшем солдате.