Поэт в России больше, чем поэт
Александр Городницкий. «Стихи и песни Двадцать первого века». «Якорь», 2015 г.
500 новых стихотворений. Путешествия, воспоминания, сожаления о прошедшем, наблюдения за происходящим. Как менестрель, странствующий по планете, или как каюр, погоняющий собачью упряжку. Все замечающий, все чувствующий и неторопливо складывающий строку за строкой…
Трудно, почти невозможно пересказывать эту поэтическую хронику наступившего века, вышедшую еще в нынешнем, но уже практически в прошлом году. И уместившуюся под обложкой, на которой изображен разведенный мост, словно разъятое время, которое никак не может сомкнуться.
А стихи и вслед за ними сама мысль поэта стремятся преодолеть время:
… песню «Перекаты»
Голосит нестройный хор.
Вроде только лишь вчера я
По реке сплавлялся с ней.
Счастлив тот, кто умирает
Раньше песенки своей…
Все видящий, все понимающий наш современник, обо всем имеющий собственное мнение — мнение частного лица, который держит земной шар на ладони, как глобус. В его стихах, ломая временные барьеры, смешивается прошлая и настоящая история страны, история человечества. А может, она просто возвращается и повторяется, как тележное колесо, что шатается на разбитой оси, не будучи в состоянии выбраться из наезженной и надоевшей, а возможно кому-то все еще милой колеи?
Впрочем, каждый читающий выберет для себя только ему предназначенные, только для него написанные страницы.
Их, этих страниц, 404, всем хватит. И читается новая книга Александра Городницкого (Алика, как многие годы его многие называли) то ли как репортаж по сегодняшнему двадцать первому веку, то ли как учебник истории, по недосмотру переплетчика перемешанный с учебником географии…
Поэт в России больше, чем поэт, -утверждал Евтушенко. Еще раньше Есенин гордо провозглашал: «… в моих глазах прозренья дивный свет…»
Так что же такое, кто такой, переживший многое и многих, ученый и подводник, бродяга и бард, поэт Городницкий? Он, как и положено быть поэту, — пророк. Пророк, еще в 2002-м написавший:
… Лихие наступают времена.
Русь, как пружина,
сжата до отказа.
Все будет вновь:
Ливонская война
Ипокоренье
Крыма и Кавказа…
Веку двадцать первому — шестнадцатый год. Подросток.
***
фото: