Пропавший фильм, исчезнувшие актрисы
Окончание. Начало в N 71.
Плен для Зои-Наташи
Эта находка в недрах Сети, сделанная пару месяцев назад, сегодня выглядит знаком журналистской удачи. На снимке, датированном 1957-м, — афиша фильма «Поэт» на стене тюменского кинотеатра «Темп». А значит, долгожданный пароль: она вернулась! Зоя Федорова, узница Владимирского централа и никакая не шпионка.
Она исчезнет с экранов в конце 1946-го. Потому что фильмы с участием «врага народа» только сумасшедший мог взять для проката в советском кино.
Шила в мешке не утаишь. И, наверное, в народе все же гуляла молва: а Федорову-то посадили! Кто-то по привычке называл ее не Зоей, а Наташей, отождествляя с героиней картины «Фронтовые подруги» — командиром сандружины Красного Креста Матвеевой на советско-финской войне. В первые дни Великой Отечественной «Темп» показывал эту картину — и зрители увлеченно следили, как милая девушка в буденновском шлеме ведет бой не на жизнь, а на смерть, расстреливая врагов из ручного пулемета. А вокруг лежат чужие снега. И разрывы снарядов с подоспевших советских танков валят и сосны, и иноземных солдат…
Она, Зоя в облике Наташи, была настолько популярна, что когда стали выпускать боевые киносборники (соединяющие в себе документальные сюжеты и игровые короткометражки), один из них вела отважная сестра милосердия, да еще и боец Матвеева.
И вот все образы, созданные Федоровой, словно очутились в плену. А сама она угодила в место страшное, такое, что не привидится и в кошмарном сне. 25 лет тюрьмы для актрисы, которой в том зловещем для нее году исполнилось 39 лет. Жизнь кончилась: четверть века в застенке она бы никак не продержалась. И душа была растерзана: крохотную дочурку, названную Викторией (имя победы), увезли за тридевять земель от Москвы. В ссылку. Звучит дико, странно — но было именно так.
Полюбить американского капитана
В этой трагической истории — тайны на каждом шагу. И до сих пор нет ответов на вроде бы простые вопросы. Например, случайно или нет красивая и знаменитая актриса в январе 45-го оказалась на торжественном приеме в наркомате иностранных дел? Где и познакомилась с представителем американской военной миссии, капитаном ВМФ Джексоном Тэйтом. Он был хорош собой.
Между тем, сердце Зои было свободно. Не станем гадать, возникла ли любовь с первого взгляда или вспыхнула чуть позже. В каждом движении души важны последствия. А этот роман не мог кончиться добром.
Дочь родилась 18 января 1946 года. Плод любви с американцем был не просто скандалом — смертельной опасностью. Что беда подступает — это обнаружилось еще раньше, летом 45-го: Зою внезапно отправили на гастроли в Крым. Вернувшись, она узнала, что Тэйта в Москве больше нет: его спешно выдворили из СССР.
Федорова попыталась хоть как- то защититься — и вышла замуж за влюбленного в нее музыканта Александра Рязанова (она ведь еще и пела, и выступала с его оркестром). Эта своеобразная маскировочная сеть, однако, не смогла обмануть тех, кто шел по пятам. Арест состоялся 27 декабря 1946-го в квартире актрисы. Eе обвинили в шпионаже. Кто-то наверху решил, что в лагерях ей делать нечего, и внес исправление: наказание отбывать в тюрьме.
Ударили по всей семье. Одной из сестер актрисы, Александре (она- то и удочерила крохотную Вику, еще не зная, что это не навсегда), выбрали местом поселения село Полудино на севере Казахстана. Туда же с нею уехали двое ее детей, малышка Вика — третьей. Другая сестра, Мария, получила 10 лет лагерей, надорвалась на непосильной работе на кирпичном заводе в Воркуте и умерла.
Существует версия, по которой с Зоей Алексеевной и ее близкими расправился Берия — за то, что Федорова мягко, но решительно отказалась стать его любовницей. И что ярость самого опасного столичного ловеласа вызвал счастливый соперник, носивший к тому же погоны «империалистической державы». Я склонен поверить — уж больно жестоким и скорым оказалось судилище.
Без валенок, но с песнею о них
Неисповедимые пути смутного времени привели в приснопамятный централ и заслуженную артистку РСФСР Лидию Русланову. В первой части очерка упоминались ее тюменские концерты лета 1946-го (а пела она тогда у нас три вечера подряд).
Злая судьба словно решила снять свое собственное драматическое кино — и свела двух незаурядных женщин в одной камере. Лидия Андреевна была старше Зои Алексеевны на семь лет. Дочь крестьянина, которой в детстве пришлось просить милостыню, она сумела стать самой высокооплачиваемой артисткой довоенного СССР. Не щадила ни себя, ни свой дивный голос, колесила по стране с концертами, записывала грампластинки. В годы войны, пишут биографы, на собственные средства приобрела две батареи «катюш» для Красной армии. 2 мая 1945-го участвовала в концерте у рейхстага, а потом расписалась на его стене угольком.
Русланову взяли из-за мужа, генерала Владимира Крюкова, соратника маршала Жукова. Новой истерией Кремля стал «заговор военных». Копали под Жукова, хватали тех, кто поменьше чином и славою, выбивали показания. После Крюкова арестовали и его жену — «за антисоветскую пропаганду». Лидия Андреевна, действительно, была остра на язык и бесстрашна… 10 лет лагерей ей тоже заменили тюрьмой.
Легко представить, что и задушевные беседы, и лучшие воспоминания, и, конечно же, песни скрашивали существование в застенке этих двух женщин. И если не было тех валенок — «не подшитых, стареньких», которые могли бы согреть ноги, то звучала, пусть негромко, песня о них, одна из лучших в репертуаре Руслановой. Это у рейхстага она вспоминала о валенках: мол, до самого Берлина дошли!
… И уже потом, на свободе, Лидия Андреевна, которая освободится раньше Зои Алексеевны, приютит ту, не имевшую жилья в Москве, — квартиру-то конфисковали. Настало время оттепели. Осужденные по политическим мотивам возвращались из лагерей, покидали неприветливые места поселений. 23 февраля 1955 года на одном из московских вокзалов слезы лились рекой, а люди останавливались, узнавая Зою Федорову — она встречала дочь, которую не видела долгих восемь лет.
Хотя мама Вики вполне могла остаться незамеченной: тюрьма, вероятно, сильно изменила ее внешность, а плакали тогда везде и много. И, видит бог, то были слезы счастья: дни и ночи затянувшегося ужаса уходили в небытие.
Возвращение
Самое время возвратиться к старой фотографии, которую вы видите на этой странице. Так выглядел в 1957-м наш «Темп». А с афиши фильма «Поэт», посвященного событиям Гражданской войны на юге России, смотрело лицо молодого актера Сергея Дворецкого.
По сюжету картины режиссера Бориса Барнета, молодой поэт Николай Тарасов (его-то и играл Дворецкий), скромный выходец из бедноты, был востребован Советской властью для новой миссии — его поэтические лозунги, стихи, рождавшиеся экспромтом, требовались и для празднования Первомая, и для воодушевления красноармейцев, уходивших в бой.
Зоя Федорова играла мать Тарасова — измученную нищетой женщину, засыпавшую в ожидании сына у швейной машинки. После стольких лет за решеткой актрисе, вероятно, не надо было притворяться усталой и не совсем здоровой — так было на самом деле.
Но главное — кино снова позвало ее, прежнее табу улетучилось вместе с призраком Берии и иных гонителей. В 1956 — 1957-м Зоя Алексеевна снялась сразу в восьми картинах, включая «Поэта» — пусть в небольших ролях. Она набирала утраченную форму, хотя многого уже было не вернуть, и прежде всего, пропавшие годы и сожженное здоровье.
А кто-то из самых старших тюменских любителей кино, вероятно, охотно рассказывал другим, помладше, что фильм с Зоей Федоровой под названием «Гармонь» показывали на самом первом кинофестивале, прошедшем у нас летом 1936-го. Eе первая роль в кино! Был еще эпизод в картине «Встречный» четырьмя годами ранее, но его при монтаже вырезали, и дебют не состоялся.
Федорова расстанется с Eго Величеством Кино только последней маленькой ролью, созданной в картине «Утренний обход» (1979). А чуть раньше порадует и себя, и зрителей ролью в оскароносной картине Владимира Меньшова «Москва слезам не верит».
К тому времени взрослая дочь, тоже ставшая известной актрисой, жила в Америке. Куда собиралась и мать. Даже успела получить визу. И никуда не улетела. 11 декабря 1981 года Зою Алексеевну (до своего 74-летия она не дожила десять дней) убили в ее квартире на Кутузовском проспекте столицы выстрелом в затылок.
Преступление осталось нераскрытым. По одной из версий, ее не хотели выпускать из страны. По другой, охотились за некими ценностями, которые она могла вывезти в США: пенсионерка Федорова будто бы имела отношение к тогдашней «бриллиантовой мафии», общаясь если не с сильными мира сего, то с их женами и дочерьми.
Увы, судьба все же нашла для нее пулю — и, пощадив в сталинскую пору, обрекла на гибель в уходящую брежневскую.
… Очень не хочется завершать это повествование на такой пронзительной ноте. Жизнь уходит, кино остается. И лучшие фильмы смотрят по-прежнему. Помнят и Веру Шершневу, о которой говорилось в первой части этого очерка, и Зою Федорову.
Вот только два из многочисленных отзывов современников, оставивших в Сети свои записи после просмотра старых картин:
«Такое лицо и такой взгляд еще надо сыграть. Много ли подобных найдете в сегодняшнем кино? Вечная память чудесной актрисе!» Это — о Шершневой.
«Сколько же надо было иметь мужества, чтобы после лагеря не скукситься, а играть в кино, и как играть! Так, что даже эпизод превращался в маленький спектакль». Это — о Федоровой.
***
фото: «Темп» с афишей фильма «Поэт»;Зоя Федорова, молодая и красивая.