Выборы— 1937
По принятой 5 декабря 1936 года Чрезвычайным VIII съездом советов СССР новой Конституции, которую назвали «сталинской», избирательное право получили все «лишенцы».
Веруем
Лишенцами называли «социально чуждых» рабоче-крестьянской власти людей: бывших дворян и деятелей царского режима, белогвардейцев, участников крестьянских восстаний против политики «военного коммунизма», эсеров, меньшевиков, анархистов, «кулаков», священнослужителей, часть старой интеллигенции и, наконец, огромное число имевших несчастье быть под подозрением органов НКВД из- за критики советских порядков или по причине личных связей, кажущихся «подозрительными».
Убежденность Сталина и его окружения в победе коммунистической идеологии должна была подтвердить организованная в январе 1937 года Всесоюзная перепись населения. Политический характер этой кампании определялся внесенным в опросные листы вопросом о религиозных убеждениях.
Писатель Михаил Пришвин, учившийся до 1917 года в Тюменском реальном училище, записал в дневник: «Перепись назначена в ночь с 5-го на 6-е января 1937 года. Я лежал в постели, когда явилась переписчица и, спросив: «Сколько лет? Какое образование? Чем занимаетесь?», внезапно задала вопрос: «Верующий?» Застигнутый врасплох, я ответил: «Да, верующий». А она: «Православный?» На это я тоже ответил, что православный. Коммунисты — хозяева положения — предлагали отказаться. Сколько людей слабо верующих теперь откажутся от веры. Но именно чтобы постоять за себя я сказал: «Православный». Кроме того, я как бы должен сказать, потому что православие — это моя связь со всей моей родиной и в нем таится для моего нравственного сознания готовность идти к желаемому счастью через страдание и, если понадобится, через смерть».
Назначенный переписчиком «лишенец» Андрей Аржиловский отметил в своем дневнике: «1 января 1937 года. С Новым годом! Как бы то ни было — празднуем и ждем лучшего от жизни. По делам переписи населения обхожу закрепленные за мной в Тюмени 15 домиков. Вижу, что многие живут хуже нас. Несмотря на 20-летнее перевоспитание, все-таки много верующих, и на вопрос анкеты о религии отвечают определенно: «Веруем.»
Сталин и его соратники по Политбюро ЦК ВКП(б) крупно просчитались. Результаты переписи стали для них неожиданностью: доля верующих среди советских граждан оставалась высокой — 57 процентов взрослого населения (в сельской местности — примерно две трети всего населения, в городах — не менее одной трети).
Начальник статуправления Госплана СССР И.А. Краваль, отвечавший за организацию и проведение переписи населения, писал Сталину и Молотову, что «число верующих оказалось больше. чем ожидали.»
Обнародовать результаты переписи, свидетельствовавшие о высокой религиозности населения и непринятии коммунистической идеологии, было невозможно. Все социально-экономические преобразования, вся культурно-идеологическая работа перед объявленными в декабре 1937 года выборами в Верховный Совет СССР не дали ожидаемого результата.
Поэтому январскую перепись объявили «вредительской», ее цифры засекретили, организаторов расстреляли. В оставшееся до выборов время была развернута бурная пропагандистская кампания, направленная на убеждение населения, что все «чуждые элементы», которых невозможно перевоспитать в духе социализма, — «враги народа», «шпионы», «вредители», «агенты фашизма».
2 июля 1937 года Политбюро ЦК ВКП(б) приняло постановление «Об антисоветских элементах». Через день это постановление директивой 836/ш было доведено до местных властей: «всем секретарям областных и краевых организаций и всем. представителям НКВД взять на учет всех возвратившихся на родину кулаков и уголовников с тем, чтобы наиболее враждебные из них были немедленно арестованы и расстреляны в порядке проведения их дел через тройки, а остальные, менее активные, но все же враждебные, были бы высланы. В пятидневный срок представить в ЦК состав троек, а также количество подлежащих расстрелу, равно как и количество подлежащих высылке. Секретарь ЦК Сталин».
31 июля 1937 года Политбюро утвердило оперативный приказ НКВД СССР N 00447, в котором ставилась задача «раз и навсегда покончить с антисоветскими элементами».
Определили и общую минимальную цифру репрессируемых — 298950 человек.
Для Омской области, в состав которой тогда входили нынешняя Тюменская область, Ханты-Мансийский и Ямало-Ненецкий автономные округа, установлен лимит: «первая категория (расстрел) — 1000, вторая категория (лагеря) — 2500». Область разделили на семь оперативных расстрельных секторов: Омск, Тюмень, Тобольск, Ишим, Тара, Остяко-Вогульск, Салехард.
Приказ НКВД СССР N 004457 путем физического уничтожения исключал для «лишенцев» предоставленное Конституцией 1936 года право избирать и быть избранными в государственные органы власти.
Не случайно «операции», осуществлявшиеся по этому приказу, предполагалось завершить в течение четырех месяцев — ко дню выборов в Верховный Совет СССР — 12 декабря 1937 года.
Время пошло…
Для активизации предвыборного процесса в Омской области в газете «Правда» от 29 сентября была опубликована статья «Пора омским большевикам заговорить полным голосом».
8 октября «Омская правда» дала информационное сообщение о IV внеочередном пленуме обкома партии, обсудившем эту статью. Постановили: «за игнорирование решений февральско-мартовского и июньского Пленумов ЦК ВКП(б) и личных указаний товарища Сталина об усилении борьбы по выявлению и разгрому врагов народа, троцкистско-бухаринских шпионов и диверсантов первого секретаря областного комитета партии Булатова с поста снять и из рядов партии исключить».
Непонятно, чем Сталину не угодил 47-летний Дмитрий Александрович Булатов, возглавлявший огромную Омскую область со времени ее образования 7 декабря 1934 года. Родился в Тверской губернии в крестьянской семье — земляк «всесоюзного старосты», председателя Президиума Верховного Совета СССР Калинина. В партию вступил в 1912 году; за распространение листовок антиправительственного содержания сослан в Туруханский край. Ссылку отбывал в селе Монастырском вместе со Свердловым и Сталиным. После Октябрьской революции Булатов — председатель Тверского губисполкома, затем на партийной работе — дошел до секретаря Кубанского окружкома и завотдела ЦК. В 1931 году назначен начальником отдела кадров ОГПУ и с этой должности направлен в Омск. Он уделял большое внимание развитию в регионе как промышленности (машиностроение, судостроение, лесная, рыбная отпасли), так и сельского хозяйства. Без колебаний исполнял все указания и распоряжения ЦК. Приказали — взорвал построенный в Омске к 300-летию дома Романовых (1913) Успенский кафедральный собор (в настоящее время восстановлен — А.П.). Подписал список по 1-й категории на 3008 человек, превысив установленный лимит в три раза. Поддержал ходатайство начальника Управления НКВД по Омской области майора госбезопасности Горбача: «Наркому внутренних дел тов. Eжову. По состоянию на 13 августа по Омской области арестовано 5444 человека. Прошу дать указание по моему письму N 365 относительно увеличения лимита 1-й категории до 8 тысяч человек». На телеграмме рукой Сталина помечено: «Т. Eжову. За увеличение лимита до 9 тысяч. И. Сталин».
Продолжение следует.