Метание Синьцзяна на Хунань
Окончание. Начало в NN 25-26, 27, 28, 29, 30.
Досмотр в аэропорту довольно серьезный. Разуваться хоть и не заставляют, но вполне тщательно ощупывают. Нигде в мире меня так не щупали. Это довольно необычно. Перетрогать за смену тысячу чужих тел, перенюхать запах двух тысяч чужих носков — и не утратить служебного рвения?
Из Ланьчжоу в Чжанцзяцзе (это уже провинция Хунань) мы летим авиакомпанией China Southern. Салон почти полон, но большая часть пассажиров просто стыкуется в Чжанцзяцзе с рейсами в Гонконг, Макао, Шанхай. Дети услышали и кричат радостно: «Шанхай!» У нас в эту поездку Шанхай почему-то стал постоянной темой для шуток. «Наверное, уехал в Шанхай», — если кого-то нет на месте. «У него есть брат-близнец, он живет в Шанхае, их разлучили во младенчестве», — это когда мы смотрим корейские сериалы по китайскому телевидению. А их постоянно транслируют, везде, где только есть экран. Это теперь наше любимое развлечение: смотрим и как бы переводим, а на самом деле сочиняем сюжет, на ходу подстраиваясь под эмоции героев. Позавчера в гостинице мы так смотрели историческую мелодраму, там такие характерные персонажи, что домысливать их диалоги было легко и приятно. Так, в моей вольной трансляции военачальник в желтой шляпе-доули сердито сказал своему подчиненному в красной шляпе: «А ты, Красный Грибок, вообще помолчи». Дети под столом валялись от смеха.
Я что-то писала про таксистскую мафию в Ланьчжоу? То были цветочки. В аэропорту Чжанцзяцзе тебя под белы рученьки берут, сажают в машину, сумки кладут в багажник. И начинается торговля.
Двести, — говорит таксист на пальцах.
Двадцать, — говоришь ты по-английски и пытаешься выйти из такси.
Снаружи машину уже облепили другие таксисты. На их рожах читается какая-то нездоровая похоть. Им страсть как интересно узнать, до чего мы доторгуемся. К окну с правой стороны приклеилась какая-то тетка и внимательно следит за тем, на какой сумме мы ударим по рукам.
Мы сошлись на 80. Хотя были случаи (описаны в интернете), когда первоначальная цена падала в десять раз. Думаю, и нам можно было быть потверже. Тем более что аэропорт пустой, дело к ночи. И, конечно, оказалось, что ехать до гостиницы десять минут.
В гостинице огромное лобби, высоченный потолок, панно во всю стену, изображающее панораму гор Улиншань в облаках. Представьте, дети, завтра мы сами все это увидим.
Я еще не знаю, что нет. Мы приехали в национальный парк Чжанцзяцзе на рейсовом автобусе за 10 юаней. Девушка из гостиничной службы размещения, хорошо говорящая по-английски, объяснила, как найти остановку, и написала на бумажке слово, которое должно быть на лобовом стекле нужного транспорта. И уточнила, что автобус должен быть желтым.
И вот мы стоим на остановке и провожаем взглядом автобусы. Они недостаточно желтые. Попадаются зеленые, но большинство бежевые. И вроде иероглифы на них какие-то не те. Девушка написала нам по-письменному, а тут печатные. Я на иероглифы вообще не смотрю, стою переживаю, что мы, должно быть, пришли не на ту остановку, раз желтых автобусов здесь нет.
Почти сразу за нами со стороны нашей гостиницы явились парень с девушкой, по виду китайцы. Я было решила, что они тоже туристы и тоже в парк, потому что они озирались по сторонам, но потом они сбегали на рыночек через дорогу и вернулись с кочаном капусты. И мы поняли, что они вряд ли в парк. Хотя кто знает.
Мы показали свою бумажку киоскеру, который здесь, на остановке, продает газеты; киоскер прочитал написанное и кивнул, но это меня не убедило: китайцы сплошь и рядом оказываются балаганисты и путаники, доверия им никакого нет. Наконец подходит очередной бежевый автобус, и тут я ощущаю толчок в спину. Оглядываюсь и вижу старушку. Она буквально разворачивает меня носом к автобусу и подталкивает. Спасибо, вот же добрая душа! Ффух. Eдем до конечной.
Перед воротами парка мы нашли и гида. Он сам нас нашел. Подошел, когда мы топтались у касс, со знанием дела ткнул пальцем в табличку с расценками на вход, в графу «низкий сезон», и сказал: «Чипэ»*. *(от англ. «cheaper» — дешевле). Потом еще несколько раз повторил «чипэ», имея в виду уже себя. Просил 150 юаней, но сразу же согласился на 120. И опять не обошлось без третьих лиц: какой-то мужик всунулся между нами и отошел, громогласно оповещая других гидов о сумме, на которую мы сторговались. Сегодня гидов явно больше, чем туристов.
На входе в парк и в самом парке — обезьяны и таблички с просьбой их не кормить. Правильно, животные сами могут о себе позаботиться. Что они и делают. На наших глазах обезьяны отобрали у молодого парня пакет с мандаринами. Набросились всей бандой и вырвали из рук.
А у меня отобрали салфетки. Мы поднимались по лестнице, вдоль которой сидели обезьяны. Много обезьян. Они подозрительно оживились при нашем появлении. Стали подтягиваться, окружать нас. В глаза не смотрят, шарят взглядом по сумкам, по карманам, следят за руками. Одна обезьяна изловчилась и прыгнула мужу на спину, попытавшись быстро расстегнуть молнию рюкзака. Молния не поддалась, мы заорали, нахалка ретировалась. Воспользовавшись скандалом, ближайшая ко мне особь быстро протянула лапу и выдернула из кармана моей куртки пачку бумажных носовых платочков. От неожиданности я топнула ногой и закричала: «Фу, нельзя!» Как я закричала бы своей собаке. Но, в отличие от моей собаки, обезьяна злобно зашипела и замахнулась на меня. Она могла бы расцарапать мне лицо, и ей ничего за это бы не было. А салфетки ерунда. Я молча застегнула карман и пошла дальше.
В новостях видела: в парке Чжанцзяцзе построили стеклянный мост над пропастью. Теперь туристы там уписываются со страху. Мы бы, я думаю, не уписались. Мы бы в тумане никакой пропасти не увидели.
Да, из-за сплошного тумана и низкой облачности мы не увидели и десяти процентов возможного. Выходим на обзорную площадку, гид говорит: вот отсюда видно тысячи пиков, — и весело смеется от неловкости. Потому что не видно даже кончиков пальцев, если вытянуть руку перед собой. Иногда ветер разгоняет туман, отчего в молоке начинают проступать очертания ближайшей к нам скалы, и гид кричит: «Большая удача! Да вы везунчики!» Он честно пытается нас поддержать, бедняга. А еще он нас охотно фотографирует на фоне этих «тысяч пиков». И очень неохотно возвращал камеру, всегда успевая сделать пару-тройку лишних кадров. Как я понимаю, ему самому было интересно посмотреть, что получается в результате фотосъемки в таких метеоусловиях.
Так не произвел на нас большого впечатления и «природный мост номер один» — каменный перешеек длиной 50 метров между двумя скалами. Мостик толщиной в пять метров висит на высоте 357 метров. Это вроде как самый высокий естественный мост в мире. Рита говорит, что из-за тумана она вообще не сразу поняла, что мост висит в воздухе: ей показалось, что внизу озеро.
Парк огромный по площади, и там есть два уровня обзора. Можно гулять понизу, любуясь возносящимися к небу скальными образованиями, а можно и поверху, заглядывая в пропасти. Наверху проложены дорожки, оборудованы зоны отдыха, а кое-где даже есть кафе и ходят автобусы, что меня вообще потрясло. Зон в парке множество, есть карта, но разобраться в ней без гида сложно, так как на карте не очень понятно, что находится на земле, а что на втором уровне, над землей. Поскольку разбираться с картой нам было некогда и лень, только первый наш день, с гидом, можно считать полноценной и осмысленной прогулкой. Поднялись на второй ярус по канатной дороге (виды, конечно фантастические, прямо как парящие горы Пандоры из фильма «Аватар»), а там обошли все обзорные площадки. «По маленькому кругу или по большому?» — с надеждой спросил гид, намекая на некую бессмысленность подобных прогулок в тумане. «По большому!» — закричали мы. Мы пытались уговорить его спускаться вниз пешком, но гид заканючил, что это займет часа полтора, не меньше. Поэтому спустились мы так же на канатке (тем более что билеты у нас были и туда, и обратно).
Билеты в парк действительны три дня, ну мы и планировали три дня гулять по парку, дыша свежим воздухом. Воздух тут, может, и свежий, но влажный и холодный. И опять туман. Поэтому во второй день мы сразу устремились к лифту Байлун. Не чтобы с его помощью подняться на верхний уровень обзора (вполне очевидно, что никакого обзора наверху опять нет), а просто посмотреть на сам лифт, еще одно техническое чудо. Первые несколько этажей он проносится внутри скалы, а потом вырывается наружу, и тут у всех его пассажиров из груди вырывается восхищенный возглас. Потому что это и правда удивительно и завораживающе.
А наверху. ну, то же самое, что и вчера. Туман, даже снежок лежит кое-где между деревьями. Дорожки, плевательницы. Идешь по асфальтовому мостику и не сразу понимаешь, что идешь над пропастью, заполненной туманом. Бог знает, что там внизу. Ну то есть что там внизу? Туристы, дорожки. Мы только что там были. А теперь этого как бы больше нет. И тут мы обнаруживаем. автобусную остановку и на ней автобус. Это так странно, что мы не колеблясь заходим в салон. И автобус нас куда-то везет. И где-то выгружает. Я ничего не понимаю, я утратила всякую связь с реальностью. Мы идем с толпой туристов, опять какие-то обзорные площадки и почти не различимые в тумане красоты. Маршрут закончился, мы опять вышли к остановке (возможно, другой). Вместе с нами еще несколько китайцев, некоторые с детьми. Холодно. Ждем. Смеркается. Стучим зубами. Наконец откуда-то из тумана выныривает автобус, он везет нас к воротам парка, но мы понимаем, что это вовсе не те ворота, через которые мы входили. И не те, через которые мы входили вчера. Китайцы бегут к своим автомобилям, рассаживаются в них и уезжают. А мы остаемся в полном недоумении. Подходит хитрая тетка (конечно, вы можете возразить, что некоторая хитроватость присуща всем китайцам из-за характерного разреза глаз, но это совершенно не так). Тетка предлагает нам услуги минивэна по совершенно неприемлемой цене. Ну просто космической. Мы ошарашенно отказываемся. Она пожимает плечиками: как хотите, но автобусы в город отсюда не ходят! И дальше: есть гостиница, можете заночевать!!! Тут из ворот парка вываливается компания молодых китайцев — две девушки и юноша. Они тоже туристы, им тоже надо в город, и они пытаются уже по-китайски уломать тетку. Нет. Противная. Разворачиваемся и идем пешком куда глаза глядят, лишь бы подальше от наглой тетки. Темнеет, деревня закончилась, дорога серпантином идет вниз с горы, и мы понимаем, что идти здесь ночью равносильно самоубийству. Вдруг нас нагоняет старенький микроавтобус, а внутри наши китайские студенты! Они объясняют, что договорились с водителем, что тот довезет нас до остановки рейсового автобуса. И начинается безумный спуск с горы по серпантину на дребезжащем автобусе с лихим водителем, который явно злится, что из-за группы идиотов ему приходится куда-то ехать по темноте.
Но все заканчивается, и приключения тоже.
Чжанцзяцзе мы отомстили, включив его в наш рейтинг худших штук в Китае. Наряду с грязным воздухом, решетками в такси, цементными булочками и ломовыми ценами на туристические достопримечательности.
Но был еще и список того, что понравилось. Он гораздо длиннее. Там барханы Дуньхуана и плацкарт в китайских поездах, поливальные машины на улицах Сианя и коллективные танцы на площади в Чжанъе, и даже кастрюля с сосисочным супом. Радужные горы и то, что верблюды такие теплые. Таримские мумии в музее и яблочки в карамели, которые мы купили на улице в Ланьчжоу. Уйгуры и уйгурские лепешки. Корейские сериалы. Кусочек Великой китайской стены, который мы себе отковыряли. Каждый из нас отмечал что-то свое и старался не повторяться.
И главный плюс: приятно, что в целом Китай оказался таким удобным, понятным и дружелюбным. Что тут добавить? Нихао. Другого слова и не подберешь.
***
фото: И страшно, и красиво одновременно;Вниз лучше не смотреть;Где-то здесь должны быть тысячи пиков;Пусть вас не обманет невинный вид этих созданий;Наш гид.