Баллада о Мале и Ники
Выйдя из кинозала (мой любимый утренний сеанс на свежую голову), почувствовал себя. утомленным. Как будто только что выбрался из давки на том самом печально знаменитом Ходынском поле.
Ожидания если и сбылись, то лишь отчасти. Упрямо продираясь сквозь сюжетные закавыки любовной истории «балерина и наследник престола» (они называли друг друга Маля и Ники), я понял, что настоящей истории — захватывающей, завораживающей, властно заставляющей поверить ее героям — в фильме «Матильда» просто нет. Вымысел (далеко не всегда умелый и точно встроенный в сюжет) побеждает.
Хотя такие трудности изначально были у создателей этого монументального по размаху полотна. Как свидетельствуют биографы последнего российского императора Николая II, его роман с примой Мариинского театра Матильдой Кшесинской избежал каких-либо драматических или скандальных событий. И был прекращен, как только состоялась помолвка с немецкой принцессой Алисой — той, что стала императрицей Александрой Федоровной.
Но проект с бюджетом 25 миллионов долларов требовал, извините за такое смелое определение, убойного сценария. Так в фильме появились влюбленный безумец граф Воронцов, демонический доктор Фишель (тоже не вполне адекватный и склонный к садизму), директор императорских театров Карлович (персонаж, призванный, скорее всего, привнести в картину долю этакого богемного, сугубо театрального веселья) и полковник Власов, шеф царской охраны, тоже по-своему странный герой.
Прелюдия, впрочем, многообещающа. В Мариинском театре появляется невероятно красивая балерина — хрупкая, черноокая. Истинная лань, как сказал бы, наверное, придворный поэт. Первое выступление Матильды перед царственными очами; происки соперницы; обнажившаяся грудь юной дамы; отвага в ее взгляде, выдающая неукротимую, пылкую натуру. И продолжение танца невзирая ни на что и вопреки всему.. Проскочила искра. Наследник влюблен. Она же, узнав его чуть лучше, отвечает взаимностью.
А он, Николай Романов, Ники, едва не гибнет при крушении императорского поезда. (Назову эту сцену одной из самых сильных в фильме. Рушатся вагоны; уцелевшие оказываются в смертельной ловушке. И седой император Александр III, отец Николая, удерживает, сколько может, неимоверную тяжесть металла и дерева, чтобы открыть просвет для своей семьи. Он рухнет, когда иссякнут силы).
Сила и цельность отца не перешли к сыну — эта мысль, вызрев, станет преследовать меня на всем протяжении фильма. Не знаю, был ли таким замысел авторов или нет, — но Николай Александрович так не и совершит в экранном пространстве «Матильды» ни одного мужского поступка. Разве что преклонит колени, увидев жуткие последствия ходынской катастрофы — цепь подвод с мертвыми телами своих подданных, призванных в торжественный день коронации веселиться и славить нового монарха.
… Но я забежал вперед паровоза, будто тот пьяный крестьянин, что оставил на рельсах свой воз. Отмотаю ленту памяти. На каком-то отрезке фильма, при всех ухищрениях сюжета, все прояснилось почти абсолютно. И ваш обозреватель заерзал в своем мягком кресле. Сюжет рассыпался на глазах. И даже не могла поразить в самое сердце гибель Воронцова на пылающем пароме. А вообще герой хорошего актера Данилы Козловского так и остался для меня загадкой. Боевой офицер вдруг слетел с катушек, ударил наследника, не погиб на виселице (специально, что ли, выбрали тонкую веревку, чтобы остался жив?), бежал. И все это, чтобы вот так эффектно, но и страшно умереть? Актер, кстати, рассматривался как претендент на роль Николая II, но выбрали не его, а немца Ларса Айдингера. Обидно за Козловского: играть-то ему тут, собственно, нечего.
То же чувство досады оставил и образ, созданный Айдингером. Он намного старше своего героя (актеру, которого называют звездой европейского театра и кино, ныне 41 год). Когда видишь на экране зрелого мужчину, в чьих глазах читаются и ум, и опыт, трудно поверить в неискушенность, уязвимость, любовную неопытность Ники.
Но есть в фильме и актерские удачи. В своей не слишком большой роли Александра III великолепен Сергей Гармаш. Ингеборга Дапкунайте в образе его супруги Марии Федоровны тонко рисует образ этакой иронично-высокомерной владычицы империи, которая, после смерти мужа, предстает просто женщиной, волнующейся за сына.
Порадуюсь и за польскую актрису Михалину Ольшанску — не слишком нам знакомая, она стала открытием этой премьеры. Сыграв Матильду на одном дыхании-драйве: порыв, страсть, гордость простолюдинки, нечаянно вошедшей в круг избранных, самоотверженное сражение за любовь. Вот она-то убедительна во всем. Или, точнее, почти по всем. Неувязки сюжета то приговаривают ее к вроде бы неминуемой смерти на пароме, что заминирован (!) царевыми охранниками, то, напротив, дают абсолютную свободу (и она, находящаяся под домашним арестом, беспрепятственно проникает на коронацию в Успенский собор).
Мотает из стороны в сторону и телохранителя императора по фамилии Власов (актер Виталий Кищенко). Кажется, мелочь, но она высосана из пальца: ведя с Матильдой «профилактическую беседу», полковник бесстрашно прихлебывает уху, предназначенную для гостя из дворца. И он же, верный слуга престола, не убив балерину, сам увозит ее на лодке в безопасное место: мол, милосердие во мне победило.
Но закончу перечисление того, на что натыкался, словно на колючую изгородь, во время просмотра.
А вообще картина Алексея Учителя являет собой и свет, и тени. К сильному, яркому отнесу впечатляющую постановочную часть (для фильма сшили пять тысяч предметов одежды). И изумительно красивую «картинку», ради которой много постарался оператор Юрий Клименко. И музыку Марко Белтрами в исполнении прекрасного оркестра — ее отзвуки остаются в душе, и хочется найти этот саундтрек и слушать снова.
Вот такая она, «Матильда». Сотканная из противоречий, притягательная и отталкивающая. Фильм смотрят (картина пока собрала в российском прокате, по разным сведениям, от 200 до 250 млн рублей; сообщается, что это меньше ожидавшегося). А мнения критиков и зрителей — убедился в том — зачастую полярны, от неприятия до восторга.
Пусть говорят.
*»Матильда», Россия, 2017. Режиссер Алексей Учитель. В прокате — с 26 октября. 109 минут, 16+.