Если бы стены могли говорить
Двухэтажные дома на улице Камчатской притягивают меня все время, что живу в Тюмени. Получается, уже семь лет.
Ветхие, стоящие далеко от городского центра, они кажутся мне самостоятельными, живыми существами: окна — глаза, входные двери — рты. Eсть уши — небольшие окошки на фронтонах, а то и небрежные дыры. Каждый дом когда-то обустроился на своем месте, оброс пристройками, теплицами, гаражами, огородиками — чтобы прокормить себя. Каждый видит и слышит, многое помнит и понимает, но молчит и только тяжело вздыхает. Домам не положено говорить, они же не люди.
Дом под номером 110 — один из таких. Перед окнами первого этажа — сараи, «уазик-таблетка», нашлось место даже толстой доске для сушки ковров. Все это обнесено фрагментами деревянного забора, разными по высоте и цвету. Сам дом был когда-то облицован листами ДВП, которые теперь почернели.
Из подъезда выбегают две маленькие дворняги, обнюхивают меня, как и полагается четвероногой охране, и пропускают к крыльцу. Дверь подъезда не заперта. Заметно, что на нее никогда не крепили домофон. Внутри тихо, пахнет жареной картошкой. Стены и пол покрыты старой коричневой краской. Почтовые ящики аккуратно висят в ряд.
В другом подъезде уже больше света, но меньше уюта. Мелкие трещины, будто капилляры, покрывают стены от потолка до пола. Из-за лестничных перил выглядывает кот, наверно ожидал увидеть своих соседей — собак, что недавно выбежали гулять. И здесь тоже тихо, не слышно голосов и шорохов за дверями. В этом доме еще живут люди, хоть он, я знаю, признан аварийным. Но ведут они себя так тихо, что мое воображение продолжает рисовать картину «дом — живое существо».
Он как будто позволяет людям находиться рядом: так старый большой слон мог бы не замечать маленькую птичку, присевшую ему на голову. Вот и за домом среди кустов и деревьев бегает детвора. На ветви дерева положено бревно, доски, какая-то тряпка и спинка от кресла, а снизу приставлена лестница. Девочка лет восьми забирается по этой лестнице и качается на всей конструкции. К ней присоединяются малыши: девочка и двое мальчишек. Кажется, для них это лучшая детская площадка. В любом случает, намного интересней той, что пустует напротив подъездов: покосившийся деревянный домик и качели-балансиры.
Смотрю на детей и стараюсь угадать: повзрослев, расскажут ли они кому-нибудь о двухэтажной Лесобазе, которой к тому времени наверняка уже не станет? О жизни на улице Камчатской? Вспомнят ли свои самодельные качели? А дома, что вздыхали в ожидании своей участи? Почти живые, что все понимали, но не могли говорить?
ФОТО АВТОРА
***
фото: