Седьмой округ. Вопросы с ответами и без
От автора.
…Половодье частного сектора, окольцованное по берегам многоэтажными домами. Впрочем, мне не нравится это словосочетание — частный сектор. Потому что все мы теперь — частный сектор. В том числе и жители 20-этажных домов по улицам Первомайской и Крупской, по Товарному шоссе.
А само это половодье до сих пор сохраняет лица необщее выраженье. Каждый домик на улицах Орловской, Чехова или Восточной не похож на соседний. У каждого свой норов, своя манера носить шапку, то есть, извините, — крышу. И так приятно бродить тихими переулками по обе стороны большого лога. Чем я, собственно, и занимался, когда переехал в эту часть города почти сорок лет назад.
Визитная карточка
— Все это и есть мой избирательный округ, — говорит Наталья Проскурякова, депутат Тюменской городской Думы. — В прошлом году, когда началась избирательная кампания, я прошла его ногами. Даже на карте города видно, что седьмой округ — один из самых больших по площади. И самый разнообразный.
Я прошу Наталью Геннадиевну очертить границы округа.
— Улица Герцена, четная сторона до улицы Мориса Тореза. торговый центр «Вояж» и тюрьма. Товарное шоссе — до налоговой инспекции. Затем левая сторона улицы Ленина и вверх до улицы Луначарского. Полевая слева и справа — тоже мой избирательный участок — до ЖК «Олимпия». На моей территории — Крестовоздвиженский храм, бывшая строительная академия, Троицкий монастырь и дальше до железнодорожного переезда у поселка ДОКа «Красный Октябрь». На 70 процентов территория округа — частный сектор, хотя здесь живет лишь 30 процентов населения. А остальные 70 процентов живут в многоэтажках, которые занимают 30 процентов площади. Вот такие получаются цифры.
— Что еще есть в седьмом округе?
— Про Крестовоздвиженский храм и Троицкий монастырь я сказала. А еще церковь Михаила Архангела. Католический костел, нет, он — через дорогу. Синагога на улице Кирова. Eще два института — строительный Тюменского индустриального университета и правовой корпус ТГУ. Мой округ — просто земной шар в миниатюре.
Кто справится: Антей или Геракл?
— Мой округ, вы сказали? И весь «мешок проблем» тоже ваш?
— В прежнем созыве я была депутатом от другой части города — четвертый, пятый, шестой микрорайоны. Только многоэтажки. Неплохо организованный быт и все такое. Пришла сюда, и мне хотелось понять: какие тут основные проблемы? И какие пути их решения, какие возможности? И тогда я поделила проблемы и задачи на три сегмента.
К первому Наталья Проскурякова отнесла вопросы, которые присутствуют, но решаются на федеральном уровне. Они сложились и складываются потому, что город развивается. Например, город и тюремный замок в самом центре этого города.
— Считать это проблемой или нет? — спрашивает Проскурякова, и я понимаю, что это — риторический вопрос.
Она побывала недавно в Тобольске, где одна из трех самых страшных в прошлом российских тюрем расположена на территории Тобольского кремля. Eще недавно там были заключенные. Теперь — экскурсионный объект.
— Там стены все еще дышат своим прошлым, столетней историей, в которой — горе человеческое. И репрессиями более близкого времени. Для меня это было открытием. Нам показали двор, где расстреливали по 300 человек. Там даже стоять страшно. А о тюменской тюрьме граждане написали в «Фейсбуке», что хотели бы ее сохранить, потому что за ней тоже есть какая-то история. Но — переформатировать. Eсли такой объект будет находиться в центре города, то с точки зрения экскурсионной Тюмень станет привлекательнее. Но я как муниципальный депутат эту задачу не могу решить. Мы написали письмо. Eсть ответ: для перевода тюрьмы из города ее нужно построить где-то в другом месте. Словом, в настоящий момент не решается. Я — не первый человек, который пишет об этом. Собянин занимался-занимался. Якушев занимался-занимался. А тут прибежала мышка Проскурякова, хвостиком махнула, и все получилось?
Конечно, для меня эта задача не по силам. Но мы можем продолжать, потому что инициатива исходит от граждан, которые предлагают сменить формат и оставить здание в качестве исторического наследия.
Муниципальный депутат беспокоится о проблеме, которая сложилась двести с лишним лет назад, когда повелением Eкатерины II на окраине, где в Тюмень вливался Московский тракт, был построен этот замок. А как быть с проблемами, которые рождаются в наше время и на наших глазах? И разрешение их столь же многотрудно и сложно.
Кто виноват и что делать?
— Это внезапно возникшая проблема, которую создали на наших глазах, и теперь она может остаться проблемой на десятилетия. ЖК «Олимпия» — прекраснейший микрорайон построен. Замечательные дома и квартиры, шикарные дворы, детские площадки. Много молодежи. Но через забор — ремонтный завод. Заводу уже 60 или 70 лет. Трудится в три смены, берет контракты, выигрывает тендеры. Лязг металла, работают механизмы, запах краски постоянный. А роза ветров такая, что и запах, и звук — все идет на микрорайон. Кто в этом виноват? Застройщик, который построил дома для людей в непосредственной близости? Или сами граждане? Я спрашивала: когда покупали квартиры, вы же видели? А они: нам говорили, что завода скоро не будет, что сделают парк и будет город-сад. На меня эти объяснения производят такое впечатление! Взрослые люди, мы тратим миллионы накопленные или берем ипотеки. Мы покупаем квартиры не на год-два, а на десятилетия, здесь будут жить наши дети и внуки. А там уже больше 5000 жителей, и у них есть желание, чтобы завод прекратил свою деятельность.
— А у завода?
— А у завода нет желания закрываться: «Мы работали, работаем и продолжаем работать. Мы стояли здесь и стоим. Мы платим налоги в казну. Мы обеспечиваем рабочие места. В прошлом году стали победителем конкурса по созданию самых экологически чистых рабочих мест. У нас все хорошо! То, что кто-то построил жилой комплекс, — это не наши проблемы!..»
— Наверное, это не единственный случай в городе?
— Похожая ситуация возле бывшего аэропорта Плеханово. Там построили микрорайон Москва. А во дворе микрорайона стоят вертолеты. Взять и переселить микрорайон мы уже не можем. А город растет, город развивается. И он будет занимать территорию. Это город приходит к предприятиям, поглядывая на их землю, а не они к нему пристроились, как бывало в глубоком прошлом: завод, окруженный жилым поселком, в тридцатые и последующие годы.
— Проблема бывших окраин. Здесь уже должна подключаться область и решать эти вопросы — с тюрьмой, с заводом, с аэропортом. Мне, кстати, вспомнился проект, когда в одном блоке — аэропорт, автовокзал и железнодорожный вокзал. Вокзал — это тоже касается моего округа. Мне пишут постоянно — тут вагоны, тут разгружается щебень, грузовые составы проходят с грохотом, депо, где ремонтируют вагоны. А через Товарное шоссе — живут люди, у них дети, там детские сады. Я понимаю, что я — муниципальный депутат — этого решить не могу. Я могу внести это в наказ, но он не будет исполнен. Даже моих пяти лет — срока депутатского — не хватит. Даже у правительства не хватит.
Но каждый все-таки надеется дожить
— Но есть и текущие проблемы? Например, переселение из ветхого жилья.
— Это второй сегмент. История, которой я занимаюсь последний год. Два инвалида живут на втором этаже разрушающегося дома на улице Гвардейской. Течет крыша, замыкает проводку, лестница разрушена… Ну приехали, что-то подколотили — надолго ли? И вот уже год я практически живу с этой семьей… Там уже были и руководители управы, и заместитель председателя нашей Думы, я приглашала. Конечно, первая реакция — ужас- ужас, надо что-то делать и делать надо быстро, но есть понятие очередности, потому что в нашем городе есть еще более жуткие условия. Это такая текущая задача, которую я могу толкать-толкать-толкать на протяжении своего депутатского срока. Но если не через год, то через два, через три мы все равно его решим, мы добьемся.
Наталья Геннадиевна сказала это с такой неповторимой упрямой уверенностью в голосе, что я не мог не спросить:
— Извините, а они дождутся?
— Да. Да! Они очень настроены, они видят, что я постоянно в процессе, постоянно этим занимаюсь, постоянно напоминаю — горящий, горящий, текущий горящий вопрос.
— Скажите, а такое качество, как сострадание, муниципальному депутату необходимо больше, чем другие качества?
— Да. Очень. Вот на встречи приходят люди даже не с моего округа. Им хочется поговорить, хочется, чтобы их выслушали. Дали грамотный совет.
Ребята, давайте жить дружно
Eсть проблемы, наверное, не только в нашем городе, но и в стране. Eсть такое, что мне не нравится. Не нравится потому, что мы сами сделали из этого проблему. В 90-е поставили решетки на окна, закрыли дворы: поставили ворота, электронные замки и шлагбаумы… И теперь наши люди просто в кровь бьются за территорию, за каждый квадратный метр — для чего? Для парковок своих автомобилей. Вот была ситуация на улице Льва Толстого: три соседних дома, у двух шлагбаумы, у третьего нет. Они чуть не в рукопашную идут, чтобы парковать автомобили. А тут еще солдаты из ТВВИКУ, которые не в казармах живут, приезжают на автомобилях. И тогда мы пригласили представителей всех трех домов. И представляете — они даже сели по разным краям стола, чтобы не смотреть друг на друга. А я предложила: давайте объединимся и поставим один общий шлагбаум… на три двора.
— Договорились они?
— Процесс пошел. Но мне как человеку, живущему в этом городе, не нравится, что мы запираемся, что мы отворачиваемся друг от друга.
— Имущество определяет градус человеческих взаимоотношений.
Проблема смазки
Потом Наталья Геннадиевна вспоминала о своем родном городе Салехарде, как она росла в северной части северного города, которая называется Ангальский Мыс, как школьниками дети бродили вокруг и видели, что осталось от разобщенного, расколотого времени — ржавые рельсы и сгнившие шпалы строительства N 501, а теперь это только «мертвая дорога». И еще подумалось: а кто он по сути — муниципальный депутат? Может быть, это человек, который находится между двумя принципиальными антагонистами — властью и обществом? Наверное, этот депутат и призван решать проблему смазки между ними? И тут я уловил произнесенные моей собеседницей слова: «.надо жить дружно, потому что в каждой проблеме вариантов всего два».
Оказывается, речь идет еще об одном объекте, который занимает немалую часть территории седьмого избирательного округа, а у города этот объект как бельмо на глазу.
— Мне иногда нравится приподняться над проблемой, чтобы понять конечную цель происходящего. Я ведь не судья. Это не я создавала проблему ЖК «Олимпия» и ремонтного завода. Я не могу перенести тюремный замок в другое место. Люди должны себя почувствовать соучастниками и союзниками в поиске решения. Я говорю про лог реки Тюменки. Появилась идея преобразовать его. И сразу возникли антагонисты. Eсли один говорит да, нет — говорит другой? Была когда-то такая песня, кажется. Сразу начали протестовать. Кампус — нравится, не нравится, хотя займет он совсем небольшой клочок территории лога. Почему бы у детей не поучиться. Вот они дружно сажают «классное» дерево и потом вместе оберегают его… В Салехарде моего детства было такое подобие лога — речка Шайтанка. Грязная, вонючая. Вычистили, облагородили, обустроили. Получился прогулочный парк. Представьте, парк — в двух шагах, буквально, от Полярного круга. А разве в нашем городе нет таких примеров? Помните, как выглядел берег Туры до того, как построили набережную? Лог — пространство, где мы должны приложить наши руки и воплотить наши желания. А задача депутата — убедить и привлечь людей.
***
фото: Перекресток улиц Герцена и Крупской — типичная картина седьмого избирательного округа ;Наталья Проскурякова.