Нет Худжанда без добра
Ты что, с ума сошла, искренне удивлялись все вокруг, зачем тебе в Таджикистан? Только одна знакомая поддержала. Которая сама живет в Таджикистане. Она закричала: да!!! Приезжайте! Приезжайте к нам в августе, у нас как раз арбузи, дини!
Вы не подумайте, я не передразниваю, мне просто нравится таджикский русский, он такой мягкий. Моя знакомая говорит «сольнишко» — по мне, звучит чудесно.
Ободренные ее поддержкой, мы купили билеты в Худжанд. На январь. Забронировали гостиницу. Мы же не знали, что она нам не понадобится. Что мы едем в гости. А я всего-то сказала Нури, какого числа прилетаю.
Странная вышла поездка, по всем признакам необычная. И началась необычно.
…В аэропорту Кольцово идет регистрация на два рейса сразу — в Худжанд и в Душанбе. Пассажиры в основном таджики, досмотр строгий. Пока стояли в очереди, наслаждались (в скобочках нет) криками пьяной уральской женщины. Eе задержали на входе в аэровокзал, и блюстители порядка пытались увести ее в отделение полиции, но на каждую попытку она отвечала истошным криком, как будто ее режут. Рядом спокойно стоял мужчина, с другой стороны — девушка-врач. Полицейские только возьмут ее за руку — пьяная включает сирену. Отпустят — замолкает. Ситуация выглядела тупиковой. «Что там происходит? — недовольно спросил сотрудник службы досмотра, когда дошла наша очередь. Крики он слышал, но из-за дверей ему не было видно, этим и объяснялось его недовольство. Ну, мы ему рассказали, что видели. Он сразу смягчился. У таджиков он не хотел спрашивать.
Сотрудница авиакомпании на стойке регистрации предложила заменить нам места. «Вы выбрали неудобные, там спинки не откидываются». Она приподзакрыла глаза на то, что наша ручная кладь тяжелее дозволенного на 3,5 килограмма. «У нас восемь», — честно сказал муж, ставя рюкзак на весы. «Вижу», — сказала девушка и привязала к рюкзаку бирку. Вообще-то могла потребовать, чтоб сдали в багаж. Но не стала.
На паспортном контроле офицер спросил меня, нет ли у меня пока родственников в пограничной службе России. Так и сказал — пока. Я подумала и ответила, что пока нет. А что? «Просто у нас был сотрудник с такой фамилией».
До вылета еще полтора часа, идем в пельменную. Мы одни идем в пельменную, таджики не идут. Они разлеглись на жестких пластмассовых креслах зала ожидания и отдыхают. Официант в пельменной какой-то странный. Спросил, будем мы расплачиваться наличными или картой. Мы говорим — картой. «Лучше наличными, а то у нас терминал барахлит». А вам, говорит, чек обязательно нужен? Мы прямо вытаращили глаза: а как, говорим, вы собираетесь нас рассчитывать? Да так, говорит (нимало не смутясь), посчитаю и скажу сумму. А то долго будет. Мы поиронизировали над ним за его спиной, а потом лишили его чаевых. Муж хотел дать сто рублей, а я воспротивилась. Говорю, поди, он нас и так нагрел.
В накопителе рядом с нами сидела семья с больной девочкой- подростком. То есть это я решила, что девочка больна, потому что она поминутно взвизгивала без видимой причины. Довольно неприятно, но можно потерпеть. Когда объявили посадку, девочка с мамой встали и пошли в туалет, а я за ними. Они меня не видели, и, зайдя в кабинку, мать принялась девочку ругать. Жестко, матом. А потом прошипела ей: сдохни.
Лучше б мне этого не слышать.
Что вообще происходит вокруг меня?
Это уже третий случай за сегодня. Второй, считаю, была пьяная женщина на входе, а первый в поезде. На боковушке в нашей части вагона ехала молодая женщина с голосистым мальчиком лет трех. Мама забирала у него мобильник, мальчик начинал верещать, она возвращала ему мобильник. Чтоб его вопли не мешали мне читать, я достала беруши. А вот моя соседка напротив, я видела, прямо кипела от негодования. Через какое-то время она не выдержала, подбежала и нависла над мальчиком, буравя его неприязненным взглядом. «Ты нормальный мальчик? — спросила она оробевшего пацана. — Нормальный? Или дурачок?» Мальчик ей не ответил, его мама, как ни странно, тоже (хотя могла бы! Я бы, наверное, нос откусила, если бы моему ребенку сказали такое. Это довольно резко прозвучало). Вернувшись на свою нижнюю полку, женщина сообщила мне, что считает плохое поведение результатом плохого воспитания, и что, по-хорошему, ребенка надо как следует отшлепать, чтоб запомнил. Я предложила ей беруши. У меня с собой три пары, все новые. Она отказалась. Но мальчик, однако, замолчал и больше нас не беспокоил.
Соседка увидела у меня заграничный паспорт и поинтересовалась, не за границу ли мы едем. «В Таджикистан, — охотно пояснила я. — Ну да, за границу». Слово за слово стали обсуждать заграничные поездки. Оказалось, она и в Мексике была, и в Новой Зеландии. «Да что такое, до сих пор белье не принесли!» — вдруг вскинулась попутчица и убежала ругать проводницу. Вернулась с бельем, застелила свою полку, улеглась и отвернулась носом к стене, как не было между нами никакого разговора. Я пожала плечиком (мысленно) и вернулась к книге. Потом устала и отложила ее, и, кажется, задремала, потому что в следующий момент, открыв глаза, увидела, что соседка читает мою книгу. Пришлось сделать вид, что я все еще сплю.
Потом мы снова поговорили, и она похвалила мою книгу. Как будто я в ее глазах молодое поколение, и ей просто было интересно, что именно мы, молодые, читаем. В общем, вы поняли, что человек она довольно необычный. Я потом, конечно, узнала, кто она. Крутая екатеринбургская бабушка. Но вам не скажу, извините.
Мальчик с боковушки тоже едет к своей екатеринбургской бабушке, но только бабушка у него совсем другая. Eще в Тюмени, пока поезд не тронулся, мама позвонила своей матери, чтобы, видимо, сказать: все нормально, мы в поезде, через пять часов встречай нас, вагон такой-то. Но не сказала этого. «Я же слышу по голосу, в каком ты состоянии! — почти сразу закричала она. — Мы к тебе в гости едем, а ты!.. Короче, у тебя есть пять часов, чтобы протрезветь!»
Вот как оно бывает. Тоже.
.Перед выходом на посадку корешки посадочных талонов отрывала та же девушка, что регистрировала нас на рейс. Увидела нас и заявляет:
— Вам со мной никогда не рассчитаться!
— Это почему?
— Потому что я вас в бизнес- класс посадила.
— Вот спасибо! — Я захохотала, выхватила у нее посадочные талоны и поскакала в самолет.
Наверное, зря я пацану в пельменной сто рублей пожалела. Все же связано.
Прилетели мы в Худжанд поздно ночью. Пассажиры с нашего рейса набились в помещение паспортного контроля — и застряли. Три окошечка работают, но никого не пропускают. Не очень понятно почему. Минут через пять вышел пузатый мужчина в форме и что-то сердито сказал по-таджикски. Толпа слегка качнулась. Через некоторое время мужчина снова вышел и снова что-то сказал. Eще сердитее. Прямо совсем сердито. Парень, что стоял передо мной, обернулся ко мне и слегка улыбнулся: проходите, говорит, вперед. Женщин с детьми, говорит, велели вперед пропустить. — Да я ж без детей. Я с мужем. — Ну, оба проходите. — И прямо пропихнул нас к окошечку. И еще нескольких женщин, их было очень мало. Так получилось, что паспортный контроль мы прошли первыми, быстро взяли такси и уехали в гостиницу. Только заселились — Нури звонит. Они с мужем и внучкой нас, оказывается, встречали. А мы и не знали! Договорились, что они утром за нами приедут.
Это были четыре дня сплошного дастархана. Визиты многочисленной Нуриной родни, разговоры, чай, плов, душевность, объятия. Куда бы мы ни пришли, мгновенно на полу расстилалась курпача (такие тонкие матрасики), в центре появлялось угощение — горки орехов, сухофруктов, мед. Печенье, конфеты. «Дастархан — это как символ рая», — объяснили женщины, чтоб мне было понятно.
От неожиданно теплого приема мы совершенно позабыли, зачем приехали и что хотели посмотреть в Худжанде. Весь список достопримечательностей сразу вылетел из головы. Гостеприимные хозяева провезли нас по улицам Худжанда, мы поднялись на смотровую площадку монумента независимости, оценили исполинский размер нового памятника Исмаилу Самани, основателю и первому правителю государства, посетили главный базар (он называется Панчшанбе, что значит «пятница») и погоняли голубей у мечети Масджиди Джами, построенной в начале XVI века. Ну не мы, а Чамануро гоняла. Внучка Нури и Назира. Она просто сделала несколько шажков по площади, а голуби взлетели. Я ее фотографировала. Она милая, глазастенькая.
Тут Нури с Назиром решили, что мы устали и проголодались, а больше я ничего не помню.
Шутка. Просто мы поехали в гости к Нуреддину, младшему сыну Нури, он недавно женился, и к тому же музыкант. Это никак не связано, просто бедному юноше пришлось сыграть для нас на барабане, а его молодой жене надеть традиционный костюм и сколько-то раз нам поклониться. Мне было страшно неловко, и я пропустила мимо ушей Нурины объяснения. Eсли вам интересно, я позвоню ей и спрошу. Да, пожалуй, позвоню и спрошу. Может быть.
А потом мы поехали в Ганчи. Это райцентр в девяноста километрах от Худжанда. Там, собственно, и живет наша Нури и почти вся ее родня. Но еще часть в Душанбе. Там мы тоже были. Но об этом потом.
ФОТО АВТОРА
***
фото: Монумент независимости;Малышка Чамануро;В кафе на рынке;Рис, он разный.