Урок для тех, кто недоволен жизнью
С начала пандемии коронавирусной инфекцией заразилось более 5500 жителей Тюменской области. К моменту, когда вы прочитаете интервью, цифра может оказаться выше. Тюменец Михаил Николаевич оказался среди тех, кого это коснулось.
— С чего все началось? Как вы поняли, что заразились именно коронавирусом, а не обычным гриппом?
— Почувствовал слабость, поднялась температура. Приезд врача на дом не дал однозначного результата, тест на коронавирус брать не стали, мотивируя это тем, что я не вхожу в группу риска. В течение пяти дней я лежал дома и пил антибиотики. Я спал сутками, и днем и ночью, просыпался и снова ложился, а это абсолютно несвойственно моему организму. Я понимал, что это не просто грипп. Первые пять дней были как в тумане. Это заставило меня повторно вызвать врача, который выписал направление на компьютерную томографию. Диагноз: двусторонняя пневмония, 20 процентов поражения легких. Со снимком меня немедленно отвезли в ОКБ N 1.
В приемном отделении больницы взяли мазок (спустя три дня результат теста на коронавирус окажется положительным), измерили температуру, давление, сделали ЭКГ. Тревожные мысли звонко, словно на печатной машинке, отбивались у меня в голове, да и чувство голода не давало уснуть. В палату меня заселили уже после семи вечера, а ужин разносили раньше. Медсестра вежливо объяснила: «На вас не заказано»…
В первый же вечер мне начали ставить капельницы с антибиотиком, а также выдали несколько таблеток, поставили укол препарата, который разжижает кровь и не дает образоваться тромбам в крови. Я впервые узнал, что такое тромбы!
Условия в больнице. такие же, как в любой больнице постсоветского периода. Хотя внешний облик медперсонала создавал ощущение, что я попал не в больницу, а на какой-то парад космонавтов в другое измерение, где на тебя смотрят, как на пришельца или подопытного хомячка. В коридор выходить не разрешали, на улицу тем более. На седьмой день моего пребывания в стационаре мне провели контрольную компьютерную томографию, которая показала положительную динамику, и на следующий день меня выписали, назначив курс антибиотиков. Хотелось бы также заметить, что курс терапии в стационаре в ОКБ N 1 носит агрессивный характер. Может, это и к лучшему. Ведь если больной человек попал в стационар, он нуждается в какой-то особенной помощи, возможно, именно агрессивная терапия стала одним из факторов моего выздоровления.
— Правда ли, что при коронавирусной инфекции теряется обоняние?
— Да, теряется обоняние и вкус, но это не сразу доходит до сознания. Это странное ощущение, его ни с чем не спутаешь, но меня оно не волновало. Все же без привычного запаха гречки и выпечки на время можно обойтись, главное — не довести ситуацию до крайности.
— Не боитесь заразиться повторно?
— Не страшно. Пугает только неизвестность, а хуже только человеческая безграмотность, умноженная на беспричинные страхи, подогреваемые животным инстинктом к самосохранению!
— Поменялось ли у вас восприятие жизни, отношение к себе/ здоровью?
— Кардинально. Теперь я интенсивно лечусь: занимаюсь дыхательными упражнениями, например, каждый вечер надуваю и спускаю воздушный шарик — это назначение врача-пульмонолога. За шесть дней, проведенных в стационаре, я много раз задавал себе один и тот же вопрос: почему я здесь оказался? Этот вопрос мучил и моих соратников по палате. Помню, как они сперва возмущались, были недовольны условиями, незавершенными делами, что остались за стенами больницы, но потом их восприятие к жизни и к самой болезни начало меняться. Я увидел их другими, без чопорных замашек, без постоянного нытья по телефону.
Высоченные тополя, которые заглядывали с улицы Котовского в окна нашего стационара, скрашивали своей красотой и величием томительные вечера. На самом деле страшно привыкать! Но именно этот страх заставляет взять паузу, под другим углом взглянуть на свою жизнь. Тогда приходит осознание, что жизнь одна! Нужно дышать полной грудью каждый день, как будто последний день! Творить добро, любить, улыбаться, быть просто счастливым человеком.